Карл Поппер - Нищета историцизма

Согласно историцизму, общество тоже воспринимает: у него тоже есть своя история. Быть может, оно учится чересчур медленно на (частичных) повторениях своей истории, но это несомненно происходит в той мере, в какой оно частично обусловлено своим прошлым. В противном случае традиции, традиционная привязанность и неприязнь, доверие и недоверие не играли бы такой важной роли в социальной жизни. Подлинное повторение в социальной истории невозможно. Это означает, что новые события происходят постоянно. История повторяется, однако она никогда не повторяется в точности, особенно если события исторически значимы и оказывают продолжительное воздействие на общество.

В мире, который описывает физика, ничего по-настоящему нового не происходит. Даже в новой машине мы всегда можем увидеть перекомбинацию старых частей. Новизна в физике — это просто иные расположения и перекомбинации. Напротив, социальная новизна, как и биологическая новизна, является новизной подлинной. Это истинная (real) новизна, не сводимая к иному расположению [известных] частей. Ибо в социальной жизни известные факторы, расположенные по-новому, уже не являются теми же самыми старыми факторами.

Так, где ничто в точности не повторяется, всегда возникает новое. Это важно при рассмотрении новых этапов или новых периодов истории, существенно отличающихся от других.

Согласно историцизму, нет ничего более важного, чем возникновение нового периода. Этот аспект социальной жизни нельзя изучать так же, как мы изучаем новизну в области физики, т. е. считать ее иным расположением уже известных элементов.

Применить методы физики к наиболее важным сторонам общества невозможно, эти методы неприменимы к делению общества на периоды и к возникновению новизны. Осознав значимость социальной новизны, мы расстанемся и с мыслью, что применение физических методов к проблемам социологии поможет нам разобраться в проблемах социального развития.

У социальной новизны есть еще один аспект. Как мы видим, каждое частное социальное происшествие (happening), каждое единичное событие в социальной жизни в каком-то смысле является новым.

Конечно, оно относится к тому или иному классу событий, может чем-то их напоминать, но в определенном смысле оно уникально. Что касается социологического объяснения, то здесь ситуация весьма отличается от той, с которой мы встречаемся в физике. Возможно, анализируя социальную жизнь, мы обнаружим и интуитивно поймем, как и почему произошло то или иное событие; мы ясно поймем причины и следствия — силы, которые вызвали это событие к жизни, и влияние, которое оно оказало на другие события. В то же время мы поймем, что не способны сформулировать общие законы, описывающие причинные связи. Может оказаться, что обнаруженные нами силы правильно объясняют эту и только эту социологическую ситуацию. Да и сами силы могут оказаться уникальными: раз проявившись в этой социальной ситуации, они никогда больше не вступят в действие.

Методологическая ситуация, которую мы в общих чертах описали, имеет ряд других аспектов. Один из них — роль отдельных уникальных личностей. Другой — сложность социальных явлений. Предмет физики гораздо менее сложен; и несмотря на это, мы еще больше его упрощаем, применяя метод экспериментальной изоляции. Поскольку в социологии метод изоляции неприменим, мы сталкиваемся с двойной сложностью: первая связана с невозможностью искусственной изоляции, а вторая — с тем, что социальная жизнь есть природное явление и предполагает ментальную жизнь индивидов, т. е. психологию, которая, в свою очередь, предполагает биологию, а та предполагает химию и физику.

Занимаемое социологией последнее место в этой иерархии наук указывает на гигантскую сложность факторов, действующих в социальной жизни. Даже если бы социологические единообразия, подобные физическим, существовали, нам вряд ли удалось бы их отыскать в силу этой двойной сложности. А если их невозможно обнаружить, то какой смысл считать, что они существуют?

Обсуждая пронатуралистические концепции историцизма, мы обнаружим, что для него предсказание является одной из значимых задач науки. (В этом с ним нельзя не согласиться, хотя я и не верю, что историческое предсказание входит в задачи социальных наук.) Согласно историцизму, социальное предсказание — дело чрезвычайно трудное, и не только в силу сложности социальных структур, но также из-за особо сложной взаимосвязи между предсказаниями и предсказанными событиями.

Мысль о том, что предсказание влияет на предсказанное событие, высказывалась еще в глубокой древности. Легенда гласит, что Эдип убил своего отца, которого никогда раньше не видел, и это было результатом пророчества, когда-то заставившем отца покинуть сына. Поэтому я предлагаю назвать влияние предсказания на предсказанное событие (более широко — влияние информации или единицы информации на ситуацию, к которой эта информация относится) "Эдиповым эффектом", — неважно, способствует оно его предотвращению либо появлению.

В социальных науках такого рода влияние встречается сплошь и рядом, оно еще больше затрудняет точные предсказания и угрожает их объективности. По мнению историцистов, если социальные науки когда-нибудь смогут давать точные научные прогнозы, из этом будут вытекать абсурдные следствия; поэтому это предположение опровергается по чисто логическим основаниям. Будь такой научный социальный календарь создан и доведен до всеобщем сведения (долю скрывать его было бы невозможно), он бы наверняка вызвал действия, которые расстроили бы сделанные предсказания. Положим, предсказано, что цены на акции сначала будут три дня расти, а затем упадут. Ясно, что их следует продавать на третий день; но это вызовет падение цен и фальсифицирует предсказание. Короче говоря, точный и детальный календарь социальных событий есть идея самопротиворечивая; поэтому точные и детальные социальные предсказания невозможны.

Говоря о трудностях предсказания в социальных науках, историцизм выдвигает аргументы, основанные на анализе влияние предсказаний на предсказанные события. При определенных обстоятельствах это влияние распространяется и на предсказывающего наблюдателя. Соображения таком рода справедливы даже для физики, где всякое наблюдение основано на обмене энергией между наблюдателем и тем, что он наблюдает; это приводит к недостоверности, как правило ничтожной, физических предсказаний, выражаемой в "принципе неопределенности".

Вполне возможно, что неопределенность есть результат взаимодействия между наблюдаемым объектом и наблюдающим субъектом, поскольку оба принадлежат к одному и тому же физическому миру действия и взаимодействия. Как указал Бор, аналогичная ситуация встречается и в других науках, особенно в биологии и психологии. Но нигде факт принадлежности ученого и его объекта к одному и тому же миру не имеет большего значения, чем в социальных науках. Здесь это приводит (как было показано) к недостоверности предсказания и имеет порой весьма серьезные практические последствия.