Елена Середкина - Философия и методология науки XX века: от формальной логики к истории науки. Хрестоматия.

Логические позитивисты заменили атомарные предложения Витгенштейна «протокольными» предложениями, выражающими чувственные переживания субъекта.

3. Все функции знания сводятся к описанию.

Если мир представляет собой комбинацию чувственных впечатлений и возможно лишь знание об этих чувственных впечатлениях, то оно сводится к фиксации этих самых впечатлений. А при такой эпистемологической установке из научного исследования исчезают объяснение и предсказание. Нет в науке вопроса «почему?», есть только вопрос «как?».

Какова конечная цель логических позитивистов? Построить здание новой единой науки. А для этого необходимо разработать единый унифицированный язык науки — протокольный . Идея редукционизма теоретических высказываний к эмпирическим стала основой неопозитивистского подхода к проблеме единства науки с помощью языка протокольных предложений. Протокольным предложениям первоначально приписывали следующие особенности: а) они выражают «чистый» субъективный опыт субъекта; б) они абсолютно достоверны; в) протокольные предложения нейтральны по отношению ко всему остальному знанию; г) они гносеологически первичны.

Таким образом, деятельность ученого сводится, по существу, к двум процедурам: 1) установлению новых протокольных предложений; 2) изобретению способов объединения и обобщения этих предложений.

В рамках логического позитивизма был разработан специальный ме-тод — верификация («проверка», от лат. verus — истинный и facio — делаю). С его помощью можно было установить, имеет ли предложение смысл (старая дихотомия истина — ложь была заменена трихотомией истинное высказывание — ложное высказывание — бессмысленное высказывание ). Он же является критерием демаркации между научным и ненаучным знанием.

В чем его суть? Предложение научно только в том случае, если оно верифицируемо, другими словами, если его истинность может быть установлена наблюдением; в противном случае оно ненаучно и должно быть отброшено.

Таким образом, процесс верификации предполагает выявление чувственного содержания научных предложений.

Следовательно, необходимо проверять каждое суждение. С этой целью сложный текст надо разложить на элементарные (протокольные) предложения), которые, в свою очередь, должны пройти «тест» на соответствие фактам.

В результате возникает образ единой унифицированной науки, в которой нет никаких потерь и отступлений (примитивно-кумулятивная модель роста научного знания, бесконечно далекая от реальной науки).

Обратимся еще раз к особенностям протокольных предложений. Можно заметить, что пункты «б», «в», «г» логически обусловлены пунктом «а». И если нам удастся показать несостоятельность пункта «а», рассыпается вся цепочка. Так оно и случилось.

В качестве примера рассмотрим следующее протокольное предложение: «Я вижу сейчас круглое и красное». На первый взгляд кажется, что это предложение действительно выражает мое «чистое» чувственное переживание в определенный момент времени (здесь и сейчас). Но на деле это не так. Экспериментальная психология и аналитическая философия сознания XX в., а также современная когнитивная наука убедительно показали, что невозможно выделить «чистое» опытное содержание знания, независимое от определенных схем, эталонов, матриц, категорий (врожденных или приобретенных). Воспринять что-то — значит сконструировать образ, например, помидора, который является «красным» и «круглым». А конструирование предполагает рациональную деятельность. Но даже отдельные ощущения помидора как «красного» и «круглого» мы можем выделить в составе нашего опыта не только как нечто уникальное и неповторимое, но одновременно и как нечто обобщенное. В нас уже изначально присутствует восприятие «красного» и «круглого» как такового или даже представление о нем.

Другими словами, существует тесная связь между работой органов чувств и мышлением человека. А это полностью опровергает главную установку логических позитивистов, согласно которой наука опирается на твердый эмпирический базис, в основе которого лежат абсолютно истинные протокольные предложения, выражающие чувственные переживания познающего субъекта. Нет никакого «чистого» чувственного опыта, как нет и языка, на котором этот опыт можно зафиксировать.

Острой критике также можно подвергнуть и критерий верификации. Его чрезвычайная узость отсекала не только философию, особенно ее метафизическую ветвь, но и наиболее плодотворную часть самой науки. Научные термины и предложения, относящиеся к идеализированным или просто чувственно невоспринимаемым объектам, в контексте этого критерия оказывались бессмысленными.

Академик В.С. Степин приводит такой пример: «… в современных изложениях классической электродинамики ключевое понятие «вектор-потенциал» отдельно, вне связи с другими понятиями, не редуцируется к эмпирическим данным. Согласно требованиям верификации, эта абстракция должна быть исключена как ненаучная. Но тогда разрушилась бы и теория, обладающая предсказательной силой» [6]. И действительно, многие законы науки в силу своей универсальности и обобщенности не могут быть верифицируемы. Теоретические абстракции образуют иерархически выстроенную «сеть отношений». Проверка этой связной сети опытом состоит в проверке следствий теории как целостной системы с ее эмерджентными свойствами.

Логические позитивисты попытались найти выход из создавшегося критического положения и реформировать свою систему. Особенно следует выделить работу в этом направлении Р. Карнапа, возглавившего после смерти М. Шлика Венский кружок.

В частности, логическим позитивистам пришлось существенно ослабить критерий демаркации и заменить его критерием частичной верифицируемости. В работе «Testability and Meaning» Р. Карнап строит иерархию языков, выражающих ослабление демаркационного критерия в программе логического позитивизма. Позже он отказывается и от экстенсиональности научного языка. В конечном счете демаркационный критерий, базирующийся на принципе верификации становится настолько расплывчатым и неопределенным, что перестает выполнять свое изначальное предназначение.

Логические позитивисты были вынуждены перейти от языка феноменологии к языку физикализма, а позже к языку «вещному», опиравшемуся на понятие наблюдаемости. В результате эмпирические (протокольные) предложения уже не объявлялись абсолютно достоверными, их истинность обосновывалась наблюдением. В силу субъективизма, верификации истины положений науки оказались зависимыми от оценки каждого субъекта, производящего верификацию, поэтому было предложено считать предложение верифицированным, если несколько авторитетных исследователей согласны считать его таковым. Другими словами, критерием истины стало выступать согласие исследователей (конвенционализм).