Борис Шулицкий - Мадэализм — концепция мировоззрения III тысячелетия (заметки по поводу модернизации физической теории)

«В основе математической логики лежит исчисление высказываний и предикатов, в котором суждения обозначаются знаками, с которыми впоследствии можно оперировать как с обычными математическими символами. В кибернетике и информатике идут еще дальше: «атомарные» (далее неразложимые) высказывания обозначают буквами или знаками, а связки, рассматриваемые в качестве логических операторов, моделируют с помощью инверторов, конъюнкторов и дизъюнкторов, что позволяет для последующих исчислений использовать компьютер. Особого внимания заслуживает родство, общность математической логики с теорией множеств. Это обстоятельство дает право говорить о математической логике как об особой области современной математики, смыкающейся с теорией множеств» (9,60—61).

Современная математическая логика есть результат символизации и математизации традиционной логики, так что «и обычная, и математическая логика чаще всего обозначаются одним, более общим термином — «формальная»» (9,56). Она интерпретируется многими «как современный этап развития формальной логики» (9,57). Естественно узнать, почему математическая логика конца XX века базируется на построенной Аристотелем более двух тысячелетий назад формальной логике, игнорируя разработанную Гегелем менее двухсот лет назад диалектическую логику?

«Формальная логика, — пишет Н.И. Жуков, — наука о законах и формах правильного (последовательного и непротиворечивого) мышления. Только следование ее правилам делает рассуждения четкими, ясными и последовательными» (9,55). Но при этом далее уточняет: — «Однако адекватными действительности формами мышления будут те, которые являются предметом диалектической логики, способной выразить реальное противоречие внешнего мира, движение в объективной действительности» (9,56). Еще Ф. Энгельс отмечал, что «именно диалектика является для современного естествознания наиболее важной формой мышления , ибо только она представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой» (7,367). Вот почему теория диалектики дает основополагающие принципы познания и преобразования действительности, являясь универсальной методологической, «принципиальной, выверенной основой естественнонаучного и социального познания» (9,55).

Таким образом, признается определяющая роль именно диалектической логики. Проблемы же математизации диалектики связаны с противоречием мышления и языка. Как пишет Н.И. Жуков: — «Прерывно-непрерывный процесс мышления, в котором адекватно отображаются явления внешней действительности, осуществляется в дискретных по своей форме сложных знаках — словах естественного языка. Для формальной логики понятия есть нечто неизменное, статичное и дискретное (соответствующее языку, но противоречащее мышлению). Данное реальное противоречие языка и мышления, в общем случае противоположность дискретного и непрерывного, будучи главной причиной основного различия между диалектикой и формальной логикой, порождает парадоксы… и в математике, и в логике, которая является необходимым способом ее построения, средством формально-дедуктивного метода» (9,67). «В движении понятий, — пишет Н.И. Жуков, — в их гибкости схватывается движение, присущее всем без исключения объектам внешнего мира, но в силу особенностей формальной логики, правила которой должны выполняться в каждом акте мышления, происходит раздвоение единого на противоположности, фиксация отдельных сторон движения, в частности, вычленение устойчивости и дискретности в прерывно-непрерывном процессе мышления. Подобная дихотомия и приводит к возникновению парадоксов. Следует заметить, что речь при этом идет об огрублении диалектических, а не формально-логических понятий. Последние, как показали еще Гегель и Кант, фиксируют только одну из двух противоположных сторон движения объектов реальной действительности и соответствующих ему диалектических понятий — устойчивость и дискретность. В результате этого и возникает неожиданная на первый взгляд ситуация: избегая противоречий, формальная логика и дискретная математика сами неизбежно порождают своеобразные коллизии в виде парадоксов. Такова цена точности, непротиворечивости и однозначности в математике и формальной логике» (9,68).

Таким образом, можно утверждать, что математическая теория вплотную подошла к осознанию необходимости построения математического аппарата, отражающего диалектический механизм процессов развития, изменения, и остановилась в нерешительности. По этому поводу можно привести высказывание Ф. Энгельса: «Великая основная мысль, — писал Ф. Энгельс, — что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, … эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь будет оспаривать ее на словах, другое дело — применить ее в каждом отдельном случае и в каждой данной области исследования » (14,302). Сказано больше века назад, а как актуально звучит в наше время!

Таким образом, применить диалектику в области математической теории , преодолеть противоречие между языком и мышлением — актуальнейшая задача современности, требующая, с т. зрения мадэализма, максимальной концентрации интеллектуальных сил.

При этом, возможно, произойдет и обратный эффект: давно назревшее внедрение математических методов в философскую науку. Очевидно, что математизация практически любой отрасли знаний ведет к ее прогрессивному развитию. Не случайно К. Маркс, по словам П. Лафарга, отмечал, что «наука только тогда достигает совершенства, когда ей удается пользоваться математикой» (75,66). «Современная философия, как правило, не пользуется математикой, хотя в самой философии нет существенных препятствий для применения математики. В самом деле, круг вопросов, составляющих ее главный интерес, не накладывает каких бы то ни было ограничений на методы их решения. История знает немало примеров «математической философии». Это и пифагореизм, и древнекитайские учения, и изыскания Декарта, Лейбница, Луллия и многое другое. Правда, результаты этих поисков, по-своему интересные, по некоторым причинам не привлекли в дальнейшем серьезных исследователей и не стали, к сожалению, достоянием современной философии» (69,46). Одна из причин состоит в том, что они не могли опереться на соответствующий уровень математического аппарата. Детерминальное исчисление, возможно, и будет представлять собой этот необходимый уровень.