Капра Фритьоф - Уроки мудрости

В своих ранних работахвкачестве" культурногофеминиста",Спретнакисследовала допатриархальные мифы и ритуалы греческой античности и их связь с современным феминистским движением. Она опубликоваласвоиизыскания в научном трактате "Забытые богини ранней Греции".

Эта замечательная книга на рядуссерьезнымиобсуждениямисодержитпрекрасные поэтические истолкования доэллинских мифов о богинях, которые Спретнак аккуратно воссоздала в оригинале, используя различные источники.

В научной части Спретнак очень убедительнодоказывает, неоднократноссылаясьна литературу по археологии и антропологии, что впатриархальной религии нет ничего" естественного".Вмасштабевсейэволюциичеловеческойкультурыэто достаточно недавнее изобретение, которому предшествовали более двадцати тысячелетийрелигийбогиньвматриархальных культурах. Спретнак показывает, как классические греческие мифы, в том виде, как они записаны Гесподом и Гомером в VII векедон. э.,отражают борьбу между ранней матриархальной культурой иновой патриархальной религией и социальным порядком, и как доэллинскаямифология богинь искажается и кооптрируется в новую систему. Она такжезамечет, что различные богини, которым поклонялись вразныхчастяхГреции, являются лишь производными от Великой Богини, верховного божества, обожествляемого в течение тысячелетий в разных концах света.

При встрече с Шарлен Спретнак в начале 1979 года я был пораженясностью ее мышления и силой ее аргументов. В это время я толькочтоначал работу над "Точкой поворота",она занималась составлением антологии "Политика женской духовности", которая позже стала классикой феминизма. Мы оба увидели большое сходство в своих подходах и с большимэнтузиазмом находили взаимное подтверждение и воодушевление вработахдругдруга. С годами мы с Шарлен стали близкими друзьями, совместноиздали книгу и работали вместе над некоторыми другими проектами. Испытываярадости и разочарования писательского труда, мы поддерживали ипомогали друг другу.

Когда Спретнакописала мне опыт женской духовности, я понял, что он основан на том, к чему я пришел черезглубокоеэкологическоесознание — на интуитивном осознании единства всей жизни, взаимосвязивсех ее многочисленных проявлений и ее циклов перемен и трансформаций.

Действительно, Спретнаквидитвженской духовности связующее звеномежду феминизмом и экологией. Для того, чтобы описатьслияниедвухдвижений и более подчеркнуть применение феминистского сознания в новойэкологической парадигме, она использует термин "экофеминизм".

Спретнак приняла вызов, брошенный Адриен Рич, и довольно подробно исследовала "духовное и политическое" значение способностиженщины" думатьтелом".В "Политике женской духовности" она говорит обопыте, свойственном женской сексуальности, беременности, деторождениюи материнству, как о некой "телесной метафоре", взаимосвязанности всейжизни и вовлеченности всего существующего в циклические процессыприроды. Она также рассматривает патриархальные перцепции и интерпретацииразличий между полами и ссылается нанедавнееисследованиереальныхпсихологическихразличий между мужчинами и женщинами. Например, существует явное преобладание контекстуальной перцепции исинтезирующихспособностей у женщин, и аналитических возможностей — у мужчин. Самыйважный вывод, который я сделал из своихмногочисленныхдискуссийсШарленСпретнак, заключаетсяв следующем: следует признать женскоемышление проявлением целостного мышления, а женское экспериментальноезнание — важнейшим источником формирования экологической парадигмы.

Когда в 1977 году я посетил Фрица Шумахера, я еще не подозревал о всей глубине и далеко идущих перспективах феминизма. Теме не менее я чувствовал, что мое принципиальное несогласие с подходом Шумахера — я имею в виду его веру вфундаментальныеиерархическиеуровниприродныхявлений — былокаким-то образом связано с его негласнымодобрением патриархального порядка. В последующие месяцы япродолжалпоиски эксперта в области экономики. Я стал уточнять свойства, которыми должен обладать нужный мне человек. Я хотел, чтобы он, подобно Шумахеру, мог бы отбросить академический жаргон, выявить основные заблуждения в современном экономическом мышлении и выработать альтернативы, основанные на четких экологических принципах. Кроме того, я чувствовал, что этот некто должен понимать феминистскую перспективу и могбыприменить ее при анализе экономических, технологических и политических проблем. Естественно, такой радикальный экономист-экологмогбыть женщиной. Я слабо надеялся на то, что когда-нибудь найду такого" эксперта моей мечты",но, привыкнув верить своей интуиции и "потокуДао",я не стал организовывать систематический поиск, я просто держалглаза и уши открытыми. И, конечно же, чудо произошло.

Во время поздней осени того года, когда я разъезжал с лекциямипо стране и мои мысли были заняты изучением сдвига парадигмы в медицине и психологии, до меня стали доходить повторяющиеся слухи о футурологе-самоучке, экологе и экономисте-иконоборце по имени Хейзл Хендерсон. Эта замечательная женщина, живущая в то время в Принстоне, бросила вызов экономистам, политиками и общественным лидерам своей основательной радикальной критикой их фундаментальных принципов и ценностей.

"Вы обязаны встретиться с Хейзл Хендерсон, — говорили мне не раз, — у вас обоих много общего".Это звучало слишком хорошо, и я решил побольше узнать о Хендерсон, как только у меняпоявитсявремя, чтобыснова сосредоточиться на предмете экономики.

Весной 1978 года я купил книгу Хендерсон" Создаваяальтернативныемоделибудущего",которая представляла собой сборник статей, которые были недавно опубликованы. Как только я сел пролистать книгу, я сразу же почувствовал, что нашел человека, которого искал. Книга содержала взволнованное предисловие, написанное Э.Ф. Шумахером, которого, как я узнал позже, Хендерсон хорошо знала и считала своим учителем. Ее вступительная глава не оставляла сомнений по поводусхожестинашего мышления. Хендерсон утверждает, что "ньютоно-картезианская парадигма обанкротилась",и что наши экономические, политические и технологические проблемы вытекают, в конечном счете, из "неадекватностиньютоно-картезианского мировоззрения" и стиля наших общественных организаций, "ориентированного на мужчин". Я не мог даже и мечтать о большем совпадении этих мыслей с моими взглядами, но, продолжая чтение, ябыл поражен еще сильнее. В своей вступительной статье Хендерсон предполагает, что многочисленные парадоксы, показывающиеограниченностьсовременныхэкономических концепций, играют ту же самую роль, что ипарадоксы в квантовой физике, обнаруженные Гейзенбергом. При этом онадаже ссылалась на мою работу в данной области. Естественно, я воспринял это как чудесное предзнаменование и решил сразу же написатьХейзлХендерсон и просить ее стать мои экспертом в области экономики.