Дэниэл Деннет - Виды психики: на пути к пониманию сознания

В четвертой главе я (вынужденно) кратко коснулся огромной и интереснейшей литературы по интенциональности высших порядков — у детей и животных как «природных психологов». Я решил, что могу позволить себе такую краткость, поскольку в последнее время этой теме уделено немало внимания в других работах. Две превосходные книги (из числа многих), в которых объясняются детали и важность данной темы, — это «The Child’s Discovery of the Mind» («Открытие психики ребенком», 1993) Дженет Астингтон и Саймона Барон-Коэна «Mind-blindness» («Слепота психики», 1995).

Я также очень скупо затронул важную тему АВС-научения и его наиболее перспективных современных моделей. Подробности (и некоторые нетривиальные и достойные внимания различия в философской позиции) вы найдете в книгах «Associative Engines: Connectionism, Concepts and Representational Change» («Ассоциативные двигатели: коннекционизм, понятия и изменение представления», 1993) Энди Кларка и Пола Черчленда «The Engine of Reason, the Seat of the Soul» («Двигатель разума, местонахождение души», 1995). Тем, кто хочет более серьезно изучить детали, я рекомендую начать с книги Патрисии Черчленд и Теренса Сейновского «The Computational Brain» («Вычислительный мозг», 1992). Считайте эти книги важным сдерживающим фактором, который, как реальность, ограничивает мои наиболее импрессионистские и вдохновенные спекуляции. Всем, кто хотел бы оценить положения, выдвинутые мной в этой книге, сопоставив их с близким, но иным подходом, я советую обратиться к работам еще двух философов — книге Гарета Эванса «The Varieties of Reference» («Разновидности референции», 1982) и книгам Рут Гаррет Милликан «Language, Thought and Other Biological Categories» («Язык, мышление и другие биологические категории», 1984) и «White Queen Psychology and Other Essays from Alice» («Психология Белой королевы и другие эссе для Алисы», 1993).

Стимулом для обсуждения вопроса о том, как создаются инструменты мышления, послужили не только книга Ричарда Грегори «Minds in Science» («Психика в науке», 1981) и статья Энди Кларка и Анетт Кармилофф-Смит 1993 года, но и книга Кармилофф-Смита «Beyond Modularity» («За рамками модульности», 1992), а также несколько более ранних книг, над которыми я с пользой для себя размышлял на протяжении нескольких лет. Это «The Origins of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind» («Истоки сознания в разрушении двухкамерной психики», 1976) Джулиана Джейнса, «Metaphors We Live» («Метафоры, которыми мы живем», 1980) Джорджа Лакоффа и Марка Джонсона, «Mental Models» («Ментальные модели», 1983) Филипа Джонсона-Лейрда и Марвина Минского «The Society of Mind» («Общество разума», 1985). Первые реальные модели некоторых из этих, по существу, человеческих видов деятельности представлены в новой книге Дугласа Хофстадтера «Fluid Concepts and Creative Analogies: Computer Models of the Fundamental Mechanisms of Thought» («Текучие понятия и креативные аналогии: компьютерные модели фундаментальных механизмов мышления», 1995).

Моя книга 1991 года «Consciousness Explained» («Объясненное сознание») была главным образом о сознании человека; в ней лишь косвенно говорилось о психике других животных.

Поскольку некоторые читатели, пытаясь четко сформулировать эти косвенные намеки, пришли к выводам, которые показались им сомнительными или даже тревожными, я понял, что мне нужно разъяснить мою теорию сознания, распространив ее явным образом на другие биологические виды. В результате появилась книга «Виды психики» и мой доклад «Сознание животных: что важно и почему» на конференции «Вместе с животными», проходившей в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке в апреле 1995 г. Эволюционное обоснование моей теории сознания было встречено со скептицизмом, на который я попытался ответить в моей книге 1995 года «Опасная идея Дарвина». Многие положения, обсуждаемые мной в «Видах психики», взяты из (или разработаны на основе) других моих статей, указанных в разделе «Библиография».

Фрагменты этого раздела взяты, с некоторыми исправлениями, из моей книги «Опасная идея Дарвина» («Darwin’s Dangerous Idea»), вышедшей в 1995 г.

При чтении последующего рассуждения Деннета нужно учитывать, что английское «intentionality», помимо специального философского значения, имеет еще обыденное значение, передаваемое русским словом «намеренность», поэтому четкое различие этих двух значений очень актуально для английского языка, в русском же языке эти значения закрепились за двумя разными словами. — Прим. ред.

Произвольно, по желанию (лат.)

Снег бел (фр., нем.). — Прим. перев.

Это английское предложение допускает двоякое прочтение: «Наши матери родили нас» и «Наши матери надоедают нам». — Прим. перев.

Имеется в виду вторая космическая скорость (11 км/с), при которой тело отрывается от поверхности планеты и выходит на ее эллиптическую орбиту. — Прим. перев.

При желании (лат.). — Прим. перев.

Пример с рулевым устройством имеет важную предысторию. Термин «кибернетика» был образован Норбертом Винером от греческого эквивалента слова «рулевой». Английское «governor» (правитель) происходит из того же источника. Идеи о том, как осуществляется управление при помощи передачи и обработки информации, были впервые ясно сформулированы Винером в книге «Кибернетика, или управление и связь в животном и машине» (1948, рус. пер. 1968)

Сами по себе (лат.). — Прим. перев.

Понятие «политическое тело» было введено Гоббсом для обозначения подчиненных верховной власти граждан. — Прим. ред.

Здесь: Внезапный, неожиданный поворот событий (франц.). — Прим. перев.

Этот раздел взят, с некоторыми изменениями, из «Опасной идеи Дарвина».

Первые буквы английских слов «associationism», «behaviorism», «connectionism» образуют аббревиатуру ABC, которая в то же время означает «начатки», «основы» чего-либо. — Прим. ред.

Здесь: смысл, причина существования (франц.). — Прим. перев.

Предшествующие, предковые, наследственные. — Прим. ред.

Градиент — это мера возрастания или убывания в пространстве какой-либо физической величины (в данном случае — интенсивности светового излучения) на единицу длины. — Прим. ред.

Запахи используются не только в качестве идентификационных сигналов. Часто они играют действенную роль в привлечении особей противоположного пола и даже в подавлении половой активности или полового созревания соперников. На пути в мозг сигналы от обонятельного органа минуют таламус и, таким образом, в отличие от сигналов, поступающих от зрительных, слуховых и даже осязательных органов, они идут прямо к древним центрам управления, минуя многих посредников. Вероятно, этот более прямой путь позволяет объяснить непреодолимое, почти гипнотическое действие на нас некоторых запахов.