Александр Шевцов (А.Р.Андреев, Саныч, Скоморох) - Основы Науки думать. Кн.1. Рассуждение

Разум(ratio). Так называют высшую способность или высшее отправление мышления, когда оно направлено к утверждению высшей или последней причины и цели всего ограниченного и условного.

Разум отличают от рассудка и силы суждения; рассудку свойственно определенное разграничение понятий, сила суждения следит за всевозможными соотношениями понятий и выводами; а разум выражает ту же деятельность мыитения, когда она ищет завершения всех своих понятий и суждений и одного цельного миросозерцания».

В действительности, последующая философия предпочитала считать разум интеллектом, а рацио относилось более к рассудку.

Эта путаница понятий особенно ярко проявилась в названии «Века разума», как именовали философы семнадцатый-восемнадцатый века, в действительности понимая под этим время рационализма, а в точном переводе — рассудочности.

Это было время начал, и понятия лишь устанавливались. И устанавливались они договором о том, какое русское понятие каким иностранным словом называть. Путаница же рождалась от того, что бралось не действительное понятие русского языка, а только имя, которому приписывалось опять же чужое понятие, как это ярко видно в определении разума. Разум — слово русское, но вот определение его как высшей способности мышления относительно рассудка сделано через Канта,

Как бы там ни было, рассудок (какое бы латинское имя ни приписывалось ему) понимается Гогоцким как некая деятельность «мыслящего сознания или души». Гогоцкий был выходцем из духовно-академической среды, поэтому для него душа должна была быть действительной сущностью, а не удобным именем психических явлений. Это значит, что он и многие другие в то время отчетливо связывают душу с сознанием.

Если судить по словам Гогоцкого, то это чуть ли не взаимозаменяемые понятия. В действительности, в словах «мыслящее сознание» уже есть предательство души в пользу философии, точнее, метафизики, потому что это отголосок картезианского когито, я мыслю, значит, я существую.

Иными словами, Гогоцкий, который сам как философ был гегельянцем, в отношении разума придерживается мнения Канта, а в отношении души — Декарта. Отсюда и отождествление сознания и души. Тем не менее, душа и сознание действительно связаны, и когда душа действует, это проявляется в сознании в виде образов.

Образы — это общее название для всего, что может существовать в сознании. Но мы больше привыкли эти содержания сознания называть мыслями. Отсюда и отождествление сознания с мышлением — другой подарок картезианской метафизики.

Выглядит это так же очевидно и одновременно глупо, как если бы кто-то сказал, что человек — это кожа, поскольку иначе как через кожу он себя проявить не может. И ведь верно — любые движения, которые совершает мое тело, видны как движения кожи… наверное, я, и вправду, есть кожа… А душа моя — сознание или мышление…

Сознание, как среда или кожа души, имеет устройство, или состав, как это называлось на Руси в старину. Это устройство определенно позволяет душе проявляться, а значит, и закрывает и защищает ее, позволяя жить воплощенной в тело. Она способна творить образы, думаю, похоже на то, как вода и воздух могут творить из себя вихри и водовороты — нечто той же природы, но при этом обладающее границей — обрезом — и некой самостоятельностью от материнской среды. Вплоть до способности сохранять свою жизнь.

Так же сознание может хранить эти образы, превращая их в память, и помогает их использовать. В силу этого образы обретают разное качество и управляются одни другими. В силу этого рождаются разные способности сознания, которые народ заметил и дал им имена: ум, разум, рассудок, мышление… и многие другие.

Соответственно этим способностям или орудиям сознания получили имена и образы, ими используемые. Уму и разуму соответствует дума. Использовать образы-думы — думать. Мышлению — мысли. Использовать их — мыслить. Рассудку соответствуют рассуждения, которые, в свою очередь, составляются из более простых образов.

Гогоцкий описывает это, когда говорит, что у души есть способность, состоящая в точном разграничении понятий и представлений и в исследовании их соотношений .

Тут надо опять оговариваться, потому что понятие «представление» он использует не в народном и не в психологическом значении, то есть не в соответствии с действительностью, за которой наблюдал. Использует он его так, как это повелось в кантианской философии, после того, как Кант придал слову vorstellen — представлять — значение «первичного» или «простейшего» образа, до ступного и животным, чуть поднявшегося над восприятием или впечатлением, но находящегося в самом низу огромной лестницы из качественно различающихся образов (см. Лапшин, с. 26).

О том, насколько такое видение представлений не соответствует действительности, я подробно писал в предыдущей книге.

Сейчас это означает, что Гогоцкий не понимал, точнее — не видел(!) того, о чем рассказывает. Он пытался уварить то, что описали другие, не проверяя точность их созерцания. И тем творил правящее общественное мнение философского сообщества. В итоге оно и стало той «природой», той «естиной», относительно которой ведется современное философское рассуждение и исследование мира.

Проще говоря, именно благодаря таким искусственным построениям философия и разошлась с действительностью настолько, что перестала быть нужна в современном обществе. Люди ее просто не понимают и уж тем более не в силах применить к жизни. И началось это, как видите, не позже середины позапрошлого века. На самом деле, еще раньше.

В сущности, Гогоцкий занят вслед за всей философией своего времени попытками увязать свою науку в непротиворечивую картину мира или хотя бы устройства человеческого сознания.

Непротиворечивость — важная часть рассуждения, но не имеет никакого отношения к действительности. Дерево или река не могут быть противоречивыми или непротиворечивыми. Чтобы что-то с ними делать, их просто надо знать. Точно так же и сознание просто надо знать. Философия отказала себе в этом и через три десятилетия достигла ярких вершин ненужности в феноменологии Гуссерля, когда принялась изгонять психологизм и очищать свое рассуждение с помощью логики.

Гогоцкий не был революционером, он лишь ярче других воплотил требования своего времени:

…как для представляющего сознания были единицы в мысленных образах и их сочетания в ассоциации идей, так и для мыслящего сознания образуются логические единицы в понятиях, которые потом то же мыслящее сознание будет различно соединять, разделять и ставить в основание различных выводов силою суждения.