Александр Шевцов (А.Р.Андреев, Саныч, Скоморох) - Основы Науки думать. Кн.1. Рассуждение

Когда-то логика была частью философии, но с тех пор из философии ушло так много различных наук, что от нее почти ничего не осталось. И пора бы уже признать, что и логика тоже совсем самостоятельная и не очень философская наука. Как психология. Но без нее у философов не очень клеится разговор о познании, поскольку, как вы помните, разум и рассудок были ими объявлены видами познавательной деятельности. И философы невольно сохраняют упоминания логики в своих общих учебниках.

Есть, конечно, и такие, кто просто вводит в свои книги раздел, посвященный логике, тем самым заявляя, что считает ее частью философии. Но их осталось совсем мало. К тому же, эти их разделы совсем не похожи на то, во что превратилась современная логика.

Это лишь воспоминания о былом величии философии…

Но начну с тех учебников, где логика поминается лишь случайно и как бы невольно. Довольно редко это выглядит как осознанное использование логики в рамках теории познания, как сделано в «Философии» под редакцией В. Н. Лавриненко, где о логике рассказывается в главе «Познание»:

«Рассмотрим более подробно вопрос о том, с помощью каких средств осуществляется процесс познания, какими способами добывается истина. В современной философии рассматриваются две основные формы познания: чувственное познание и логическое познание.

Чувственное познание выступает в форме образов, которые возникают в сознании человека в результате деятельности органов чувств и центральной нервной системы. Это ощущения, восприятия и представления. <���…>

В отличие от чувственных форм логические средства познания не обязательно должны сопровождаться чувственными образами.

Скорее верно обратное — любой чувственный образ у человека, в отличие от животных, сопровождается логическим образом. Элементарными формами логического отражения, присущими всем людям, являются понятия, суждения и умозаключения. Подробный анализ этих форм дается в курсе логики» (Лавриненко, с. 286).

Что можно извлечь из этого рассказа? То, что раньше чувственное познание дополнялось разумом и рассудком, теперь же эта «ступень познания» полностью отошла логике, будто в России тайно произошел еще один передел собственности. Естественно, прежних владельцев не упоминают, чтобы не будить неприятные воспоминания…

Другие философы стараются не поминать не только разум и рассудок, но и логику. Они говорят о мышлении в рамках теории или философии познания, и у них как бы само собой выскакивает что-то логическое:

«Суждения, являющиеся одной из основных форм логического мышления, уже имеются при чувственно-сенситивном отражении предметов. В них ставятся в связь конкретные восприятия и представления.

Говоря, к примеру: "Студентка Иванова пошла в кинотеатр "Россия "", — мы не осуществляем никаких операций по обобщению признаков, мы лишь утверждаем что-то о ком-то, причем в наглядно-образной форме. С одной стороны, здесь имеется акт мышления, а с другой — отсутствует абстрагирующая логика.

Положение о том, что суждения не связаны только с понятиями или, допустим, теориями, признается, кстати, и авторитетными специалистами по логике…» (Алексеев А., с. 282).

От этих случайных проблесков логики внутри общей философии остается ощущение, что логики очень бурно обсуждают именно то, что интересует меня, только как-то сложно и не простым языком.

Но пока еще пример из логики между делом. Это единственный пример, в котором поминается рассуждение:

«К тому или иному суждению человек может прийти путем непосредственного наблюдения какого-либо факта или опосредованным путем — с помощью умозаключения.

Мышление не есть просто суждение. В реальном процессе мышления понятия и суждения не пребывают особняком. Они как звенья включены в цепь более сложных умственных действий — в рассуждения.

Относительно законченной единицей рассуждения является умозаключение. Из имеющихся суждений оно образует новое — вывод. Именно выведение новых суждений является характерным для умозаключения как логической операции. Суждения, из которых выводится заключение, суть посылки.

Умозаключение представляет собой операцию мышления, в ходе которой из сопоставления ряда посылок выводится суждение» (Спиркин, с. 449).

Как видите, из этих полуслучайных оговорок складывается некая картина или описание того, что философы понимают под логикой. Почему эти строки скрыты философами посреди рассказов о теории познания? Думаю, это связано с теми изменениями, которые произошли с логикой за последние век-полтора.

Раньше логику, как и психологию, мог читать один и тот же философ как дополнения к своим философским интересам. Теперь философ боится логики, потому что она, как физика, химия или математика, ушла и стала чем-то уж слишком мало доступным для простого философа.

И сделали это сами философы — они попросту предали себя, отказавшись от поиска истины. За этим стоит психология — и личная и общественная. Ее бы стоило изучать философам, чтобы понимать, почему они читают свои курсы так, а не иначе. И почему с философией происходят те или иные изменения. Большая часть этих изменений определяется отнюдь не тем, что современная философия стала гораздо лучше знать свой предмет, чем было раньше. Они определяются целями, которые преследуют философы.

Не буду говорить о том, как философы не хотят жить в бочках и голыми или уходить в монастыри, в пустыни, чтобы прозревать истину в постах и медитациях. Допустим, истину можно открывать и в хорошо оснащенных лабораториях или в богатых библиотеках.

Но вот когда ты пишешь и выбираешь из двух возможных определений одно, что подталкивает твой выбор? Понять это — простое психологическое упражнение, можно сказать, начальная культура самоосознавания.

Почему бы философам не овладеть ею, почему не научиться задаваться вопросами? Приведу пример.

Человек, обладающий бесчисленной коллекцией всяческих философских регалий, — Павел Семенович Гуревич — в книге, помеченной скромной надписью на обложке «Учебники профессора П. С. Гуревича», пишет в рамках рассказа о теории познания главу: «Логика как наука о принципах правильного мышления». Правильное мышление! Что двигало им, чтобы выбрать именно это название? Поиск истины?

Глава эта, точнее, главка на одну страничку, названа именно так, чтобы думающий читатель сразу понял: здесь рыбы нет, точнее, здесь не будет попытки описать мышление. Здесь Гуревич выдал то, о чем писала Людмила Александровна Микешина вслед за Мамардашвили в книге, посвященной болезни всей нашей теории познания:

«…традиционная "теория познания есть нормативная или «законодательная» теория познания"» (Микешина, с. 36).