Александр Шевцов (А.Р.Андреев, Саныч, Скоморох) - Основы Науки думать. Кн.1. Рассуждение

Во-первых, стоило бы определить, что считать «правильным» рассуждением. Можно ли их приравнять к разумности, как это и сделал Словарь, поставив через запятую. А если можно, что это означает: что словом «логично» просто подменили русское слово разумно?

Во-вторых, хотелось бы понять, что такое «внутренняя закономерность»? У меня есть подозрение, что со времен софистики это всего лишь убедительность. Словарь приводит к определению логики как хода рассуждений и умозаключений такие примеры:

«Это был человек безукоризненной логики, всегда лучше других умевший обосновать то, в чем он был убежден. Сергеев-Ценский. После долгих споров, после обидных и резких разговоров Коля сдался: железная логика и опыт прожитых лет победили».

Убедительность или искусство побеждать в споре, вот что понимается под логичностью. И это не правильное мышление, это — ораторское искусство!

Для того чтобы строить разумные умозаключения и видеть присутствующую в них «внутреннюю закономерность», логикой владеть не надо. Надо видеть эту закономерность и хорошо знать, что хочешь. От людей. И для себя.

Закономерность, скрывающаяся внутри умозаключений, которые ты высказываешь в рассуждении, очевидно, дает им силу, которой нельзя противостоять, как богам или природе. Просто потому, что она и есть выявление законов природы или богов.

Рассуждение переведенное в искусство спора превращается в искусство сталкивать своего человеческого противника с силами, которые ему не по зубам. И так принуждать его подчиниться и стать управляемым. Это с психологической точки зрения.

И это относится к той способности рассуждать, которую в быту стали именовать логикой. Но относится ли это к рассудку?!

Рассудок, безусловно, может делать и это. Но он может и в научную логику играть. Рассудок — это машина рассуждений, условно говоря, ему все равно, что делать, если это нужно хозяину и соответствует его природе. А какова природа рассудка?

Эти две способности разума я намерен вынести в отдельную книгу. Поэтому пока лишь кратко обозначаю их как темы.

Могу сказать определенно, что в отношении представления наука поймала саму себя в ловушку, которую подстроил ей еще Кант. Во-первых, он сумел сделать логику частью теории познания, и это привело научное сообщество к обеднению предмета психологии, поскольку психологи вслед за философами стали считать, что основное содержание сознания — это стремление к познанию. Задача выживания и прочие жизненные задачи были утеряны.

Во-вторых, чтобы обосновать движение от бытового использования разума к некоему «чистому», «трансцендентному» разуму, то есть, в сущности, к божественному Логосу, Кант построил своеобразную лестницу качественных состояний сознания во время познания. Ей соответствовали и орудия познания — различные виды образов, в которых это познание закреплялось. Естественно, лестница должна начинаться с низшей ступени, и ею оказалось представление…

В действительности, представление — это как театральный спектакль — большое зрелище, во время которого нечто пред чем-то ставят для обозрения. А именно какие-то образы, чаще чрезвычайно сложные, пред внутренним оком или глазом души.

Эти образы представлений могут включать в себя как простейшие образы, только что созданные из впечатлений органов восприятия, так и многоуровневые понятия. Но для того, чтобы лестница вела на Небеса, всем богатством содержания понятия «представление» пришлось пожертвовать и сделать из него простейший кирпичик психологии…

В итоге большая часть европейской научной психологии неверна, поскольку использует искаженное понятие в качестве основания для всех своих рассуждений. Но об этом надо говорить подробней, что я уже делал в предыдущей книге и сделаю в следу ющей.

Что касается воображения, то это тоже очень богато исследовавшаяся тема. Психология много занималась воображением, и ею накоплен обильный материал наблюдений и осмысления. Я надеюсь, что смогу им воспользоваться и для понимания того, как надо думать, и для того, чтобы перейти к изучению творческого воображения.

Воображение я тоже оставляю для следующей части моего исследования.

Эта часть науки думать, по моим понятиям, не является прикладной. Поэтому я просто делаю описание того, что очевидно используется при думаний. Именно эти очевидные вещи и оказываются, на мой взгляд, основами, из которых складывается работа разума.

Пока я выделяю четыре способности разума: думать задавая вопросы, думать рассуждая, думать представляя и думать воображая. В эту книгу войдут две первые.

Наука, начиная с философии древности, очень много внимания уделяла искусству рассуждения. Поэтому я не посвящаю особого раздела тому, как думать задавая вопросы, но рассуждение потребует особого разговора.

Лично мое мнение о научном рассуждении весьма противоречиво. С одной стороны, наука, начиная с софистики, диалектики и логики древних греков, очень много сказала о рассуждении. С другой, научиться у науки рассуждать почему-то не удается. Бесконечные логические штудии, которыми болел предыдущий век, учат рассуждать логически, что почти не имеет отношения к жизни… Это все игры с иными мирами и иными законами и геометриями.

Просто же рассуждать, чтобы решать те задачи, которые ставит перед собой разум ради жизни, похоже, никто из ученых не учил. А если и учили, то лишь снисходя, будто спускаясь с Олимпа… При этом сами ученые, если только им не везло сверх меры, в жизни оказывались беспомощными и неприспособленными. Их разум, столь готовый к чужим мирам, почему-то отказывался служить, когда дело доходило до простых земных задач.

Это очень напоминает мне шарлатанов от тайноведения, которые проникают своими щупальцами в какие-то «тонкие планы», воздействуют на «карму», судьбу, что там еще есть за пределами моего земного разума, но не могут просто увидеть то, что у них перед глазами. Правда, они прекрасно читают мысли тех, кто думает о них плохо и сомневается…

Искусство, которым владеют ученые, очень важное и, наверное, необходимо для того, кто хочет развить свой разум в полном объеме. Но если его развивать сразу с этой части, разум оказывается оторванным от жизни, а значит, его рассуждения развиваются не на той основе, которую предоставляет нам действительность. Возможно, такое уродство необходимо затем, чтобы разум научился выживать в любых условиях.

Но я бы пока хотел понять Основы науки думать, и понять их психологически, то есть через то, чем живет моя душа в повседневности. Мне нужно как раз то, что позволяет думать просто и не сбегая от жизни. Поэтому я попытаюсь описать то, как думают ученые рассуждая. Точнее, что они сами говорят о том, как надо рассуждать или, на их языке, как работает мышление. Да, именно так, поскольку в последний век наука отреклась и от разума и от рассудка, упростив свою задачу до изучения одного лишь мышления…