Александр Шевцов (А.Р.Андреев, Саныч, Скоморох) - Основы Науки думать. Кн.1. Рассуждение

«Некоторым не понравилось это заглавие "Искусство мыслить"; они хотели бы, чтобы мы заменили его на "Искусство хорошо рассуждать". Но просим их принять во внимание, что логика призвана дать правила для всех действий ума — не только для суждений и умозаключений, но и для простых идей, и вряд ли можно подобрать другое слово, которое обозначало бы все эти действия, а слово «мысль» их, несомненно, объемлет, потому что и простые идеи, и суждения, и умозаключения — все это мысли » (Там же, с. 16).

Французское penser, безусловно, можно переводить на русский как «мысль». Просто потому, что так принято, потому, что во французском нет другого слова, и потому, что мы, русские, не дали себе груда задуматься, почему у нас два слова обозначают как бы одно и то же: мыслить и думать, мысль и дума. Но если мы говорим о разуме, точнее, рассуждаем о разуме, точность рассуждения требует не относить к нему то, что определенно относится к мышлению. Однако логики изучают мышление, а не рассуждение…

Как бы там ни было, но Арно и Николь подымают все те вопросы, которые попытался век спустя осмыслить Кант. Самое удивительное, они даже предвосхищают его в том, чтобы перевести логические понятия на родной язык. И что хуже: они так же жестко привязывают логику к познанию:

«Логика есть искусство верно направлять разум в познании вещей, к коему прибегают как для того, чтобы обучиться самим, так и для того, чтобы обучить других. Это искусство составляют наблюдения людей над четырьмя видами действий своего ума: представлением, суждением, умозаключением и упорядочением.

Представлением (concevoir) называют простое созерцание вещей, которые представляются нашему уму, как, например, когда мы представляем себе (nous representons) Солнце, Землю, дерево, круг, квадрат, мышление, бытие, не вынося о них никаких суждений. Форма же, в какой мы представляем себе эти вещи, называется идеет (Там же, с. 24).

Это очень важное место, и не случайно наш переводчик сохранил написания двух французских слов для передачи понятия «представление». Это два имени двух разных понятий. Именно на эту двойственность попался Кант. Но не Арно и Николь. Их представление, хоть и простое, но не простой образ. Это — простое созерцание. Определение не верное, но гораздо ближе к истинному.

Неверно оно потому, что созерцание бездейственно: я просто смотрю на то, что представлено моему взору, например, внутреннему. Но раз оно представлено, значит, кто-то его представил. И, самое главное, само представление было совершено до того, как я начал созерцать, оно совершалось тогда, когда созерцаемое было представлено.

Однако понятие «представление» всегда содержит в себе и восприятие того, что представляется. Значит, представление вполне может иметь две части: сначала некое действие выставления на обозрение, а затем созерцание выставленного.

В высказывании Арно и Николя таится ошибка для той ловушки, в которую попал Кант и последующие философы и психологи: их представление проиллюстрировано такими примерами, которые вызывают искушение посчитать, что созерцается в представлении нечто передаваемое одним образом, вроде круга, квадрата или кружочка с лучиками — солнца. Лишь понятия «мышление» и «бытие» могли бы пробудить сомнения, но про них сразу же возникает мысль: мы созерцаем в данном случае не само мышление, а понятие о мышлении. А оно — такой же простой и единичный образ.

Это ошибка и хитрость. Логики всех веков пытаются уйти от излишней широты, чтобы точно определить свой предмет. Как в последние века они борются за изгнание психологизма. Они пытаются доказать, что логика имеет право не брать всего человека и уж тем более мир, а остаться внутри самой сути формализации наших образов. Но при этом, как только появляется сложность, они вдруг оказываются не там, где их ожидаешь застать.

Вот и Арно и Николь четко и жестко заявляют: логика есть искусство верно направлять разум в познании вещей. И вдруг отменяют сказанное: чтобы обучиться самому и обучить других. Если речь идет о познании вещей, мы один на один с миром. Здесь есть вещи, стихии и явления. И здесь нужен разум.

Но если мы собрались обучать других — мы в обществе. И здесь нужно мышление. Само по себе заявление, что логика — это искусство познания мира, вряд ли верно, логика лишь орудие проверки истинности рассуждений, то есть орудие проверки качества тех инструментов, которыми мы познаем. Это орудие отладочное, а не рабочее.

Но допустим, что и логикой можно осуществлять познание вещей. Даже таких, как Земля, Солнце, тем более, квадраты, круги. Можем ли мы при этом опустить то, что собирались взаимодействовать с другими людьми, хотя бы обучая их? Если нет, то почему нет ни одного примера из этой части жизни? А если учесть, что логика все-таки скорее всего относится преимущественно к тому, как мы взаимодействуем с людьми, поскольку она рождается из речи и ее законов, то кто-то кого-то обхитрил. И обхитрили, думается мне, логики самих себя.

Судите сами: что будет с представлениями, если мы добавим в этот ряд примеров, допустим, задачу представить себе, какой он дурак! Или: ты только представь, что они там учинили при такой степени опьянения!

Останутся ли эти представления простейшими созерцаниями или простейшими образами? Само собой разумеется, что представление о мышлении, которое есть у меня, отличается по сложности от подобных представлений других психологов. И это значит, что есть сложенность, то есть составленность представлений из многих образов. Но более того: даже внутри созерцания подобных сцен появляются переживания. Вовсе не суждения и не оценки. А целый букет различных переживаний.

Представление — это действительно созерцание, но с предшествующим творением представляемого, и с последующим его переживанием. А переживание означает воображаемое проживание. Следовательно, представление — это Образ мира. Из числа небольших, можно сказать, простых или даже простейших образов мира.

А из него сделали простейший образ! И это во многом с подачи Арно и Николя, которые, безусловно, заимствовали свой способ говорить о представлениях у предшественников.

К счастью, они четко разделили представления и идеи, то есть образы. Поэтому вдумчивый логик может понять: представления — это спектакли, но не простейшие образы, потому что они составляются из простейших образов или идей.

Арно и Николь излагали логику так, как видели ее сами, то есть из нового мировоззрения, принесенного картезианством. Поэтому они выкинули очень много лишнего, а много сказали по-своему и проще. Но в целом, они все же излагали Логику, и поэтому дальнейший их пересказ не имеет смысла, если не познакомиться собственно с источником картезианства.