Алексей Лосев - Из бесед и воспоминаний

Я думаю, что античность у нас существовала в меру тех направлений, которые в русской литературе были. Например, н ХVIII веке, если взять трагедии Ломоносова и Тредиаковского. Была трагедия у молодого Крылова. Это была типичная трагедия классического стиля, или, как потом стали говорить, ложноклассического, типа Расина или Корнеля. Когда этот старый, довольно рассудочный рационализм, или классицизм, уже стал уходить в прошлое, то появились люди, которые дали более живое представление об античности. Таким, например, я считаю Катенина, который написал трагедию ?Андромаха?. Это уже не французский классицизм, а что-то более живое. А потом античность расцвела в трагедиях символистов. Во-первых, у Анненского было четыре трагедии на античные темы, у Сологуба была трагедия на античную тему, у Брюсова тоже одна трагедия. Вячеслав Иванов две трагедии написал на античные темы? Здесь античность представлена уже в глубоко проникновенном духе, с переводом ее мировоззрения на язык ХХ века, то есть на язык интимных ощущений. Поэтому у Иннокентия Анненского эти его образы: Фамира-кифарэд, Меланиппа-философ ? они даны проникновенно и уже не поантичному интимно, внутренне. Античность гораздо холоднее и скульптурнее, а тут чувствуется такое интимно-духовное обострение, которое характерно именно для ХХ века. Так что античность в русской литературе существовала во все времена. Я не говорю о более раннем периоде, когда латынь процветала в юго-западной России, там настоящее воздействие было, но те старые латинисты были слишком, по-моему, большими формалистами, не пытались вскрыть сущности античного мира, а вот Ломоносов и Тредиаковский уже касались его сущности, но, правда, в пределах французских классических канонов. Тут была целая своя история. Вплоть до Цветаевой. Одна трагедия ее напечатана, а другая еще нет. В этих трагедиях чувствуется биение сердца ХХ века. Это не античность, а слишком интимно-духовное и такое нервознобеспокойное понимание античных образов? Так что античность еще не умерла! Но, конечно, она проявляется на почве новых исканий и нового понимания жизни и мира.

Я думаю, что требуют изучения последние века античности. Поскольку, что касается досократиков,? об этом тысячи работ написаны. Платон, Аристотель ? об этом пишут пятьсот лет со времени гуманистов, с ХVI века. А вот что касается неоплатонизма и последних веков, с III века нашей эры до VI, самый конец,? об этом тоже пописывают, это тоже в эпоху Возрождения начали изучать, но недостаточно, даже не все издано. Надо все издать, не все еще переведено. В своем ?Античном космосе? я перевел довольно много из Плотина (Плотин ? основатель неоплатонизма), я там перевел довольно много отдельных глав. Потом у меня из Прокла (Прокл ? это важнейший представитель неоплатонизма) переведен тоже целый трактат, который называется ?Первоначала теологии?, если перевести по-русски. Это было напечатано в Тбилиси, потому что грузины интересуются своим неоплатоником ХI?ХII веков Иоанэ Петрици. Они его высоко ценят, и он переводил этот трактат Прокла, но переводил как? Со своими комментариями, со своими изменениями. Меня просили дать буквальный перевод, чтобы можно было сравнить, что нового внес Иоанэ Петрици, что своего, и я вот сделал этот перевод, который и напечатали в начале 70-х годов в Тбилиси. А потом и здесь его перепечатали. Так вот, я думаю, что античность последних веков очень оригинальная, богатая, интересная, ею надо заниматься, и ученые этого времени отличаются огромным универсализмом, используя весь тысячелетний опыт прошлого. Кроме того, здесь назревал враг, это христианство ? надо было ему противостоять. Я думаю, что вот это нужно бы изучить подробнее. Правда, у меня очень дотошно и подробно изучаются все эти философы-неоплатоники, но все равно мало? Конечно, тут новая работа предстоит, я бы так считал.

Куда дальше движется человечество? А дальше идет то, что противоположно индивидуализму. А именно: общественность и коллективизм. То есть социализм. Он стоит на очереди после индивидуализма. Что противоположно индивидуализму? Коллективизм. Конечно, такой коллективизм, который не подавляет личность, а помогает ей развиться, предоставляет ей возможности и стимулы для самораскрытия. Важно и то, как он может проявляться, в каких видах. Но то, что коллективизм ? требование времени, это для меня ясно. Ясно также, что индивидуализм, эта великая культура последних пятисот лет, прошла или проходит. Теперь наступает новая эпоха.