Карл Маркс - Собрание сочинений, том 2

Современное общество, ставящее отдельного человека во враждебные отношения ко всем остальным, приводит, таким образом, к социальной войне всех против всех, войне, которая у отдельных людей, особенно у малокультурных, неизбежно должна принять грубую, варварски-насильственную форму — форму преступления. Чтобы оградить себя от преступлений, от актов неприкрытого насилия, общество нуждается в обширном, сложном организме административных и судебных учреждений, требующем безмерной затраты человеческих сил. В коммунистическом обществе это тоже будет бесконечно упрощено, и именно потому, — как это ни кажется странным, — именно потому, что в этом обществе управлению придётся ведать не только отдельными сторонами общественной жизни, но и всей общественной жизнью во всех её отдельных проявлениях, во всех направлениях. Мы уничтожаем антагонизм между отдельным человеком и всеми остальными, мы противопоставляем социальной войне социальный мир, мы подрубаем самый корень преступления и этим делаем излишней большую, значительно большую часть теперешней деятельности административных и судебных учреждений. И сейчас уже преступления по страсти всё больше уступают место преступлениям, совершённым по расчёту, из интереса: число преступлений против личности уменьшается, а число преступлений против собственности увеличивается. Уже в современном обществе, находящемся в состоянии войны, развитие цивилизации смягчает насильственные проявления страстей; насколько же в большей мере это будет иметь место в коммунистическом, мирном обществе! Преступления против собственности сами собой отпадут там, где каждый получает всё необходимое для удовлетворения своих физических и духовных потребностей, где отпадают социальные перегородки и различия. Уголовная юстиция исчезнет сама собой, гражданская юстиция, которая разбирает почти исключительно имущественные отношения или, по крайней мере, такие отношения, предпосылкой которых является состояние социальной войны, также отпадёт; тяжбы, которые теперь являются естественным результатом всеобщей вражды, станут тогда только редким исключением и легко будут улаживаться третейскими судами. Административные органы также имеют в настоящее время источником своей деятельности постоянное состояние войны — полиция и вся администрация поглощены заботой о том, чтобы война оставалась скрытой, косвенной, чтобы она не выродилась в открытое насилие, в преступление. Но если гораздо легче сохранить мир, чем ввести войну в известные границы, то точно так же бесконечно легче управлять коммунистическим обществом, чем обществом, в котором царит конкуренция. И если даже теперь цивилизация научила людей видеть свой интерес в поддержании общественного порядка, общественной безопасности, общественного интереса и делать таким образом полицию, администрацию и юстицию по возможности излишними, то насколько больше будет это иметь место в таком обществе, в котором общность интересов возведена в основной принцип, в котором общественный интерес уже не отличается от интереса каждого отдельного лица! То, что уже теперь осуществляется вопреки общественным учреждениям, получит гораздо большее распространение, когда общественные учреждения будут уже не мешать, а, наоборот, содействовать этому! — Мы вправе, следовательно, и с этой стороны рассчитывать на значительный приток рабочих рук за счёт тех, которые вследствие нынешних социальных порядков отнимаются у общества.

К числу самых дорогостоящих учреждений, без которых современное общество не может обойтись, относятся постоянные армии, отнимающие у нации самую сильную, самую необходимую часть населения, которая становится таким образом непроизводительной и которую нация вынуждена кормить. Мы знаем по нашему собственному государственному бюджету, во что обходится нам постоянная армия: двадцать четыре миллиона в год и изъятие из производства двухсот тысяч пар самых крепких рабочих рук. — В коммунистическом обществе никто не станет и думать о постоянном войске. Да и зачем? Для охраны внутреннего спокойствия страны? Но мы уже видели, что никому и в голову не придёт нарушать это внутреннее спокойствие. Ведь боязнь революций является только результатом противоположности интересов; там, где интересы всех совпадают, не может быть и речи о подобных опасениях. — Для захватнической войны? Но как может коммунистическое общество дойти до того, чтобы предпринять захватническую войну, — общество, которое очень хорошо знает, что на войне оно только потеряет людей и капитал, между тем как завоюет оно самое большее несколько недовольных провинций, которые, следовательно, принесут с собой нарушение социального порядка! — Для оборонительной войны? Для этого оно не нуждается в постоянной армии, так как легко будет научить каждого годного для войны члена общества, наряду с его другими занятиями, владеть оружием настолько, насколько это необходимо для защиты страны, а не для парадов. И примите при этом во внимание, что член такого общества в случае войны, которая, конечно, может вестись только против антикоммунистических наций, должен защищать действительное отечество, действительный очаг, что он, следовательно, будет бороться с воодушевлением, со стойкостью, с храбростью, перед которыми должна разлететься, как солома, механическая выучка современной армии. Вспомните, какие чудеса совершал энтузиазм революционных армий с 1792 по 1799 г. — армий, которые боролись ведь только за иллюзию, за мнимое отечество, и вы поймёте, какова должна быть сила армии, борющейся не за иллюзию, а за нечто реальное и осязаемое. Итак, это бесчисленное множество рабочих рук, которые теперь отнимаются у цивилизованных народов для армий, были бы при коммунистической организации возвращены к труду; они не только производили бы столько, сколько потребляют, но могли бы производить ещё гораздо больше продуктов, чем необходимо для их содержания, для пополнения общественных запасов.

Ещё большее расхищение человеческих сил в существующем общество проявляется в том, как богатые используют своё социальное положение. Я вовсе не намерен здесь касаться того бесполезного и прямо-таки смешного расточительства, источником которого является только стремление обратить на себя внимание и которое отвлекает множество рабочих рук. Но загляните в дом, во внутреннее святилище богача и скажите мне, не является ли безрассудной растратой рабочей силы, когда множество людей занято прислуживанием одному человеку и слоняется без дела или, в лучшем случае, занято такими работами, необходимость которых вызывается изолированностью каждого человека в четырёх стенах. Все эти горничные, кухарки, лакеи, кучера, дворники, садовники и прочие, чем они собственно заняты? Как мало минут в течение дня заняты они тем, чтобы действительно сделать приятной жизнь своих господ, чтобы облегчить своим господам свободное развитие и использование их человеческих качеств и способностей, — и сколько часов в течение дня отдают они занятиям, которые обусловлены только плохим устройством наших общественных отношений: стоят на запятках кареты, выполняют причуды своих господ, таскают за ними комнатных собачек и несут другие нелепые обязанности. В разумно организованном обществе, где каждый получит возможность жить, не будучи рабом барских причуд и не выдумывая себе таких причуд, — в таком обществе, конечно, та рабочая сила, которая сейчас растрачивается на обслуживание живущих в роскоши, обратится на общую пользу и на пользу самих работающих.