Дуглас Норт - Институты, институциональные изменения и функционирование экономики

Получаемая нами полезность возникает из разнообразных свойств изделия и услуги или, в случае деятельности нашего агента, из множ3ества отдельных операций, которые составляют его деятельность. Это означает, проще говоря, что когда я потребляю апельсиновый сок, то его полезность для меня заключается в количестве сока, который я выпиваю, содержании витамина С, вкусе и аромате, хотя обмен, который я произвел, состоит просто в уплате двух долларов за четырнадцать апельсинов. Аналогичным образом, покупая автомобиль, я получаю взамен определенные цвет, скорость, оформление, отделку салона, пространство для ног, потребление бензина на одну милю — все это ценимые мною свойства, хотя то, что я купил — это только автомобиль. Когда я покупаю услуги врачей, то частью покупки являются их квалификация, манеры обращения с больным и время, потраченное в ожидании в приемной. Когда в качестве руководителя экономического факультета я нанимаю на работу младших преподавателей, то объектом найма становятся не только количество и качество (причем оценка количества и качества представляют самостоятельный вопрос) преподавания и выход научной продукции (ее оценка — это тоже самостоятельный вопрос), но и множество других сторон их работы: готовятся ли они к занятиям, приходят ли вовремя, помогают ли коллегам, участвуют ли в жизни факультета, не злоупотребляют ли своей властью над студентами, не звонят ли друзьям в Г онконг за счет факультета. Таким образом, ценность акта обмена для его участников состоит в ценности различных свойств, соединяемых воедино предметом или услугой. Для того чтобы произвести оценку этих свойств, необходимо затратить ресурсы; дополнительные ресурсы требуются для того, чтобы установить и оценить права, которые передаются при обмене.

Переход объекта обмена от одной стороны к другой влечет издержки, вызываемые тем, что обе стороны пытаются установить в объекте обмена свойства, представляющие для них ценность и не имеющие четкого описания из-за запретительно высоких издержек проведения однозначной оценки. Так, в качестве покупателя апельсинов я стараюсь приобрести некоторое количество сока, витамина С, апельсинового вкуса и аромата, хотя моя покупка — это только обмен четырнадцати апельсинов на два доллара. Аналогичным образом, когда я смотрю на автомобиль в качестве потенциального покупателя, то пытаюсь установить, имеет ли он те свойства, которые для меня важны в автомобиле. То же самое касается покупки услуг врача — я стараюсь получить информацию о его квалификации, манере обращения с пациентом и времени ожидания в приемной [7] Разработка вопросов теории потребления содержится, в частности, в работах Ланкастера (1966), Барцеля (1965, 1982) и Чунга (1974). .

Обобщая эти примеры, мы можем сделать следующее заключение: товары, услуги и деятельность агентов имеют множество свойств, а степень, в которой представлено каждое из этих свойств, меняется от одного экземпляра товара (от одной конкретной услуги или деятельности агента) к другому. Оценка степени проявления нужных свойств требует слишком больших затрат, чтобы быть полной и достаточно точной. Информационные издержки определения степени проявления индивидуальных свойств у каждой единицы объекта обмена порождают затратность данного вида трансакции. Даже если бы все индивиды, участвующие в обмене, имели одинаковую функцию цели (например, совместной максимизации богатства фирмы, которая их нанимает), то все равно возникли бы трансакционные издержки, связанные с получением необходимой информации о степени проявления полезных свойств каждой единицы обмена, нахождения покупателей (продавцов) и т. д. Но на деле имеет место асимметрия информации, которой располагают игроки. В сочетании с поведенческой функцией игроков, определяющей их участие в обмене, это имеет радикальное значение для экономической теории и изучения институтов.

Рассмотрим вначале вопрос об асимметрии. В вышеприведенных примерах продавец апельсинов знает гораздо больше об их полезных качествах, чем покупатель; опытный автомобильный дилер гораздо лучше разбирается в полезных свойствах автомобилей, чем покупатель (Акерлоф, 1970), а доктору гораздо лучше известно качество его услуг и квалификация, чем пациенту. Точно так же потенциальные младшие преподаватели гораздо больше знают о своих навыках и привычках, чем руководитель факультета. Можно привести еще один пример: тот, кто страхует свою жизнь, гораздо лучше знает состояние своего здоровья, чем страховая компания.

Помимо того, что один участник обмена лучше знаком с полезными свойствами предмета обмена, чем другой участник, он еще может стремиться к получению дополнительной выгоды от сокрытия этой информации. Если строго следовать гипотезе о поведении, стремящемся к максимизации личной выгоды, то участник обмена будет мошенничать, воровать или обманывать, если вознаграждение за это превысит ценность доступных ему альтернативных возможностей. Именно эта гипотеза легла в основу знаменитой статьи Акерлофа о лимонах (1970), а также дилемм, связанных с неправильным выбором при покупке полиса о страховании жизни, проблем морального ущерба (Холмстром, 1979) и многих других проблем, которые в последние десять лет появились в публикациях, относящихся к так называемой школе Новой индустриальной организации. Хотя в некоторых случаях участники обмена заинтересованы в том, чтобы скрыть какую-либо информацию, в других случаях, напротив, они заинтересованы в раскрытии информации.

После этих предварительных замечаний мы можем придти к некоторым обобщениям по поводу оценочных аспектов модели обмена с трансакционными издержками.

II

Рассмотрим сначала стандартную неоклассическую модель Вальраса. В этой модели общего равновесия товары идентичны, рынок сконцентрирован в единой точке пространства и обмен происходит мгновенно. Более того, индивиды располагают полной информацией о товаре, который является предметом обмена, а условия сделки известны обеим сторонам. В результате осуществление обмена не требует иных усилий, кроме как расходования соответствующего количества наличных денег. Таким образом, цены становятся важным инструментом аллокации, позволяющим каждому участнику обмена получить максимальную полезность.

Теперь к модели Вальраса, включающей максимизирующее поведение индивида, наличие выигрыша от специализации и разделения труда, порождающего обмен, я добавляю издержки информации. Как отмечено выше, они состоят из издержек по оценке полезных свойств товаров, услуг и разнообразных характеристик агентских функций. Чистая выгода от обмена представляет собой общую выгоду, т. е. стандартную выгоду, описываемую неоклассической теорией и моделью международной торговли, минус издержки оценки и контроля за соблюдением соглашения и минус потери из-за несовершенства контроля. Здравый смысл подсказывает, что мы тратим немалые ресурсы и усилия для оценки, контроля и принуждения к выполнению соглашения. Поручительства, гарантии, торговые марки, ресурсы по сортировке и классификации, хронометраж рабочего времени, наем агентов, третейские разбирательства, посредничество и, конечно, целая система юридического процесса — все это отражает всепроникающий характер оценки и контроля.