Кришнамурти Джидду - Подумайте об этом

Вопрос: Почему птицы улетают от меня, когда я к ним приближаюсь?

Кришнамурти: Как прекрасно было бы, если бы птицы не улетали, когда мы подходим к ним! Как замечательно было бы, если бы мы могли брать их в руки, быть друзьями! Но, видите ли, мы, люди, – жестокие существа. Мы убиваем птиц, мучаем их, ловим сетями, держим в клетках. Подумайте о красивом попугае в клетке! Каждый вечер он зовет свою подругу и видит, как другие птицы летают в небе. И если мы делаем все это с птицами, вы думаете, они не пугаются, когда видят наше приближение? Но если вы тихонько сидите в уединенном месте, если вы очень спокойны и действительно добры, вы вскоре обнаружите, что птицы прилетают к вам; они порхают совсем близко, и вы можете наблюдать их быстрые движения, их тонкие коготки, чрезвычайную силу и прелесть их перьев. Но для этого необходимо огромное терпенье, а это значит, что вам следует иметь большую любовь; и в вас не должно быть страха. Животные, по-видимому, ощущают присутствие в нас страха и тогда в свою очередь пугаются и бегут прочь. Вот почему очень важно понимать себя.

Попробуйте посидеть под деревом очень тихо, но не какие-нибудь две или три минуты, а дольше, потому что за короткое время птица к вам не привыкнут. Приходите ежедневно к одному и тому же дереву, сидите под ним спокойно, и вы скоро начнете чувствовать, что все окружающее живет. Вы увидите, как в солнечном сиянии искрятся листики травы, увидите беспрерывную деятельность маленьких птиц, необыкновенный блеск змеи, заметите, как высоко в небе парит ястреб, наслаждаясь ветерком и не шевеля крыльями. Но для того, чтобы видеть все это и ощутить радость окружающей жизни, вы должны обладать подлинным внутренним спокойствием.

Вопрос: В чем разница между вами и мной?

Кришнамурти: Разве между нами существует какая-нибудь фундаментальная разница? Возможно, ваша кожа светлее, а я могу быть совсем темнокожим; вы можете быть очень умным и знать намного больше моего; или я могу жить в деревне, а вы можете путешествовать по всему миру, – и тому подобное. Очевидно, существуют различия в форме тела, в речи, в знании, в манерах, в традициях и культуре; но неважно, будем ли мы брахманами или не-брахманами, русскими, американцами, японцами, китайцами или кем угодно, разве между нами нет большого сходства? Все мы полны страха, а хотим безопасности, все хотим, чтобы нас любили, хотим есть, хотим быть счастливыми. Но, поймите, поверхностные различия разрушают наше осознание фундаментального сходства между нами, как людьми. Понимание этого сходства и свобода от него вызывает великую любовь, глубокую вдумчивость. К несчастью, большинство из нас захвачено поверхностными различиями расы, культуры, веры – и потому мы разделены ими. Верования представляют собой проклятия, они разделяют людей и создают антагонизм. Только выйдя за пределы всех верований, всякого сходства и различия, ум сможет стать свободным, чтобы найти то, что является истинным.

Вопрос: Почему учитель не дает мне курить?

Кришнамурти: Вероятно, он много раз говорил вам, что курить вредно, особенно для детей; но вы продолжаете курить, так как вам нравится вкус курения, и потому он мешает вам. Но что думаете вы? Думаете ли вы, что нужно привыкнуть к курению или приобретать какую-нибудь другую привычку, будучи еще молодым?

Если в вашем возрасте тело привыкает к курению, это означает, что вы уже стали рабом чего-то; а разве такая вещь не ужасна? Возможно, для пожилых людей куренье безвредно, хотя даже это чрезвычайно сомнительно.

К сожалению, они находят извинения для своего рабства у различных привычек. Но вы еще молоды, юны, незрелы, вы еще растете, – и зачем же вам привыкать к чему-то, впадать в привычку, что только сделает вас нечувствительными? В тот момент, когда ум к чему-то привыкает, он начинает функционировать в установленной колее – и потому становится тупым, теряет свою уязвимость, ту чувствительность, которая необходима, чтобы выяснить, что такое Бог, что такое жизнь, что такое красота, что такое любовь.

Вопрос: Зачем люди охотятся на тигров?

Кришнамурти: Потому что им хочется убивать ради возбуждения, доставляемого убийством. Все мы совершаем много бездумных поступков, например, обрываем крылья мухе, чтобы посмотреть, что из этого получится. Мы сплетничаем, мы говорим грубо о других; мы убиваем для еды; мы убиваем ради так называемого мира; мы убиваем во имя своей родины или для своих идей. Поэтому в нас существует значительная склонность к жестокости, не правда ли? Но если человеку удается понять эту склонность и устранить ее, тогда чрезвычайно занятно просто понаблюдать за проходящим тигром. Это однажды случилось с нами вечером в окрестностях Бомбея. Один приятель повез несколько человек в автомобиле в лес, чтобы посмотреть на тигра, которого кто-то видел неподалеку. Мы уже возвращались домой – и только что сделали поворот, как внезапно посередине дороги оказался тигр. Желто-черный, гибкий, с лоснящейся шерстью и длинным хвостом, он выглядел таким красивым, полным грации и мощи. Мы выключили фары; он, рыча, подошел к нам и прошел мимо автомобиля так близко, что почти коснулся его. Это было чудесное зрелище. Если человек может наблюдать за таким зверем без ружья, это гораздо более интересно; и в таком зрелище заключена большая красота.

Вопрос: Почему мы обременены печалью?

Кришнамурти: Мы принимаем печаль, как неизбежную часть жизни, мы строим вокруг нее целую философию; мы оправдываем печаль и утверждаем, что она необходима для того, чтобы найти Бога. Я же, наоборот, говорю, что печаль существует лишь из-за того, что люди жестоки друг к другу. Дело заключается также и в том, что мы не понимаем в жизни очень многих явлений, которые поэтому вызывают у нас печаль – это такие обстоятельства, как смерть, безработица, зрелище бедняков в их нищете. Все это нам непонятно, поэтому мы мучаемся; и чем более чувствителен человек, тем больше он страдает. Вместо того, чтобы понять эти явления, мы оправдываем печаль; вместо того, чтобы восставать против всей этой прогнившей системы и пробиться сквозь нее, мы просто приспосабливаемся к ней. Для того, чтобы стать свободными от печали, человек должен освободиться от желания наносить боль, а также от желания делать «добро» – такое добро, которое тоже является результатом нашей обусловленности.

Человек в одеянии саньяси каждое утро появлялся в близлежащем саду и обрывал цветы с деревьев. У него были жадные глаза и руки, и он срывал каждый цветок, до которого мог дотянуться. Очевидно, потом он приносил их в дар какому-то мертвому изваянию, вещи, высеченной из камня. Цветы были красивыми и нежными созданиями; они только что открыли свои лепестки утреннему солнцу; а он срывал их без всякой осторожности, свирепо и безжалостно, лишая сад всего, что в нем было. Его божеству требовалось много цветов – множество живых созданий для мертвого каменного изваяния.