Кейс Ваайман - Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Пророк Кармеля

В самых древних повествованиях Илия изображается как пророк: «Человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим» (4 Цар 1:8). Некоторые упоминают грубую власяниц}' пророка (3 Цар 19:19, 4 Цар 2:8, 13–14), которая представляет собой реликт кочевого образа жизни и протест

против культурной жизни в Ханаане [868] Н. Schmitt, Elisa, Gutersloh, 1972, 182. . Другие упоминают о «длинных волосах» — знаке полной посвященности Сущему [869] R. Smend, Der biblische und der historische Elia, ibid., 178. . В обоих случаях Илия опознается как пророк, человек, абсолютно посвященный Богу. Поэтому он и называется «пророком» (3 Цар 18:22), «человеком Божьим» (3 Цар 17:18). Илия считал себя самого единственным пророком, уцелевшим после кровавой резни, устроенной Иезавелью.

Пророков Твоих убили мечом;

остался я один,

но и моей души ищут, чтоб отнять ее

(3 Цар 19:10, 14, ср. 3 Цар 18:4, 13).

Вероятно, Илия принадлежал к кругу пророков, живших на горе Кармель. Его публичные действия неоднократно бывали связаны с этой горой: на гору Кармель он ушел для встречи с представителями культа Ваала, здесь же он получил предупреждение о будущем дожде (3 Цар 18), и с вершины именно этой горы он выступил против Охозии (4 Цар 1). Эти три «сигнала» поддерживают то подозрение, «что эта гора была местом, где Илия бывал часто или регулярно» [870] Ibid., 181; см. также H. Schmitt, ibid., 186–187.В слове «йегу» «г» произносится наподобие украинского щелевого «г». — Прим. пер. . Также на горе Кармель мы встречаем и Елисея, преемника Илии (4 Цар 2:25; 4:25). С этой выгодной позиции и он также выступал против дома Ахава и исполнял угрозу Илии дому Ахава — что тот падет жертвой восстания. И это осуществляется в революции Иегу*, в которой инициативу захватывает группа пророков под предводительством Елисея.

Сопротивление Илии

Пророческие круги яростно противостояли религиозной политике дома Ахава. Первым, кто придал определенную форму этому сопротивлению, был Илия. Он был антагонист Ахава, Иезавели и Охозии. В чем была суть конфликта? Начнем с точки зрения дома Ахава. Царский двор проводил политику равновесия: с одной стороны, ягвизм структурно расценивался им как государственная религия, но наряду с ним в Самарии структурная позиция придавалась и культу Ваала. Ахав закрепил это равновесие своим браком с Иезавелью, которая привезла с собой в Самарию своего «сидонского Ваала». Тем самым столица становилась для местных Вааловых святилищ их главным опорным пунктом [871] S. Timm, Die Dynastie Ornri, Gottingen, 1982, 302. . И этот пункт, в котором размещалось руководство страны, сделался грозным противником ягвизма. Подобное структурное продвижение ваалистской позиции проявилось и в поведении царя: он воздвиг храм в честь Ваала, в нем поставил жертвенник Ваалу и участвовал в Вааловом культе, и это не считая других, не названных точно политических решений (3 Цар 16:33). Возможно, что Ахав видел в этих мерах единственный способ сохранить государство [872] G. Hentschel, Die Elijaerzahlungen, Leipzig, 1977, 306–310.Автор, как обычно, переводит иначе: «Я буду, Я буду здесь». — Прим. пер. .

Пророческие круги никак не могли примириться со структурной равнозначностью Ягве и Ваала. Для них введение двух «богов» в едином Израиле было противоречием в терминах. Для них Сущий был единственным Богом. Рабам в Египте Он безусловно обещал свое присутствие: «Я есмь Сущий… Вот имя Мое навеки»* (Исх 3:14–15). Когда они входили в Ханаан, Он пребывал в их среде как великая сила. Объединясь вокруг Него, с возгласами: «Да присутствует Он здесь!» — вместе с мятежными земледельцами и пастухами они начали войну против господствовавших филистимлян и городов-государств. Вокруг Него они стали единым народом. У Ваала же не было никаких личных отношений с народом. Ваализм действовал в сфере природы и плодородия, ягвизм — в сфере истории и освободительного движения. Для Илии и пророческих кругов одна вещь не подлежит обсуждению: только Сущий, и никто кроме Него, есть Бог. Ваал — не бог. То, что люди о нем говорят, на самом деле относится к Сущему. Поэтому повествования об Илии и Елисее приписывают Сущему атрибуты Ваала (тот, кто посылает дождь и дает огонь; тот, кто дает масло и муку; тот, кто воскрешает из мертвых и возносит народ на небеса; тот, кто дарует детей, исцеляет, и так далее). В этих историях Ваал нигде не показывается в виде живой сущности! Значит, мы видим здесь великую полемику, направленную против не-существующего Ваала и в защиту Сущего — Бога жизни и смерти, болезни и исцеления, дождя и засухи [873] L. Bronner, The Stories of Elijah and Elisha as Polemics against Baal Worship, Leiden, 1968; G. Saint — Laurin, Light from Ras Shamra on Elijah’s Ordeal upon Mount Carmel, в Scripture in Context. Essays on the Comparative Method, eds. C. Evans, W. Hallo etaL, Pittsburgh, 1980, 123–139. .

Сущий есть Сильный

Пророки с горы Кармель критиковали дом Ахава и весь Израиль за двусмысленность [874] G. Fohrer, Elia, Zurich, 1968, 65–67. . К этой коллизии относятся слова, первоначально сказанные Илией [875] G. Hentschel, ibid., 177 и 280–291; S. Timm, ibid., 74.** В Синодальном переводе: «Если Господь есть Бог…». — Прим. пер. :

Долго ли вам хромать на оба колена?

Если Сущий есть Сильный**, то последуйте Ему;

а если Ваал, то ему последуйте! (3 Цар 18:21)

Здесь выражена самая суть конфликта между Илией и Израилем — конфликта, который определился на горе Кармель. Исключительные отношения между Сущим и Израилем расстроились. Религиозный раскол, проводимый

и пропагандируемый на высшем уровне, изувечил Израиля, превратил его в гротескно хромающего пророка Ваала (18:21). Это поистине «расстройство» Израиля: жизнетворный союз между Сущим и Израилем распался. Поэтому важный мотив во впечатляющем происшествии на горе Кармель (помимо определения и устранения причины расстройства — ваализма) — это исцеление Израиля. Из разрозненной «совокупности» израильтян Израиль вновь превращается в прочное сообщество, единым гласом исповедующее: «Сущий есть Сильный». Из хромающего пророка Ваала (18:21,26) Израиль превращается в пророка Сущего: эли-йагу. «Весь народ» как одна неделимая культовая община выкликает имя: эли-йагу: «Сущий, Он есть Сильный» [876] В Синодальном переводе: «Господь есть Бог». — Прим. пер. (18:39). Это завершение того процесса, начало которого ознаменовалось смертью, засухой, голодом, расстройством — без Сущего и без Илии. Обратное этому происходит, когда царь (!) «собирает весь Израиль» (18:19, 20). К этому «собранию» теперь может обратиться пророк (18:21). И хотя адекватно обращаться к народу пока еще нельзя (18:21), он позволяет пророку, чтобы тот связал его договором (тоже — давар\ 18:24). Связанный этим договором, народ может приблизиться к происходящему на горе Кармель (стих 30) и почувствовать, что здесь действует Сущий, Сила Израиля (18:36–37). И наконец, народ может уже молитвенно исповедовать: «Именно Сущий есть Сильный» (18:39). Символ этого возрождения — жертвенник, который Илия восстановил и воздвигнул (18:31–32).