Амит Госвами - Самосознающая вселенная. Как сознание создает материальный мир

6. Принцип соответствия Бора утверждает, что при определенных условиях (например, для очень близких энергетических уровней в атомах) квантово-механические предсказания сводятся к предсказаниям классической механики. Это гарантирует возможность использования классической механики для того, чтобы делать предсказания в большинстве ситуаций, но гарантирует ли это, что измерительные приборы ведут себя классическим образом, когда это необходимо? Некоторые физики (все они — реалисты) полагают, что это вопрос философии.

7. Теорема Белла и эксперимент Аспекта вынуждают нас спрашивать: как нам следует интерпретировать смысл квантовой нелокальности? Это имеет крайне серьезные последствия для нашей философии.

Материальный реализм, загоняемый в угол квантовой механикой, оказывается беспомощным всякий раз, когда встает вопрос о природе квантовой реальности — будь то в связи с принципом неопределенности, корпускулярно-волновым дуализмом, или когерентными суперпозициями. Всякий раз, когда мы задаемся вопросом, существует ли какой-то другой вид реальности за пределами материальной реальности, мы ставим материальный реализм в неприятное положение. Точно так же, подлинная дискретность указывает на трансцендентный порядок реальности и, таким образом, крушение материального реализма.

Парадоксы квантового измерения (например, парадокс кошки Шредингера) создают для материального реализма непреодолимые трудности. Материально реальная кошка, не имеющая для своего существования никакого другого порядка реальности, должна лицом к лицу сталкиваться с проблемой когерентной суперпозиции. Может ли кошка действительно быть живой и мертвой в одно и то же время?

Наконец, решающий вызов материальному реализму бросает нелокальность Белла—Аспекта. Есть только две альтернативы, и ни одна из них не совместима со строго материалистической философией. Очевидно, что отказ от локальности в пользу сверхсветовых сигналов в сфере, лежащей за пределами пространства-времени, равно как и допущение нелокальных скрытых переменных, — это скачок за пределы материального порядка. Отказ от строгой объективности, или признание любого рода роли сознательного наблюдения, относит материальный реализм к разряду устаревших теорий, куда входят плоская земля, эфир и флогистон (так и не обнаруженная субстанция, предполагавшаяся в качестве действующего начала теплоты и света при горении) [46].

Все разнообразные модели, предлагавшиеся для разрешения парадокса кошки Шрёдингера, несостоятельны, за исключением трех — теории множественных миров, теории нелокальных скрытых переменных и предлагаемой здесь теории, основанной на монистическом идеализме. Из обсуждений в предыдущей главе вы можете видеть достаточные основания для постановки под вопрос интерпретации с привлечением скрытых переменных. Здесь идеализм имеет явный перевес. Может ли идеализм претендовать на преимущество и перед теорией множественных миров?

Теория множественных миров пытается разрешать затруднения, создаваемые парадоксом кошки Шрёдингера, постулируя, что вселенная разделяется на две ветви: одну, с мертвой кошкой и печальным наблюдателем, и другую, где кошка жива и наблюдатель весел. Однако попробуйте использовать эту теорию для разрешения парадокса квантовой нелокальности. Измерение одного электрона по-прежнему расщепляет мир скоррелированного с ним второго электрона, и так же мгновенно. Таким образом, эта интерпретация, по-видимому, ставит под угрозу локальность и, значит, в конечном счете, не поддерживает материальный реализм.

Даже хотя теория множественных миров не помогает поддерживать материальный реализм, ее, несомненно, следует считать жизнеспособной альтернативой идеалистической интерпретации. Но эта теория (подобно теории нелокальных скрытых переменных) отказывается от многих революционных аспектов Копенгагенской интерпретации. Напротив, монистический идеализм начинается там, где Копенгагенская интерпретация становится расплывчатой; он прямо провозглашает, что квантовые волны или когерентные суперпозиции реальны, но существуют в трансцендентной сфере за пределами материальной реальности [47].

В действительности, идею множественных миров легко включить в идеалистическую интерпретацию. Если внимательно рассмотреть теорию множественных миров, обнаруживается, что она использует сознательное наблюдение. Например, как определяется, когда происходит разветвление вселенной? Если это происходит при измерении, значит теория, согласно определению измерения, включает в себя роль наблюдателя.

В соответствии с идеалистической интерпретацией, когерентные суперпозиции существуют в трансцендентной сфере как бесформенные архетипы материи. Предположим, что параллельные вселенные теории множественных миров имеют не материальное, а архетипическое содержание. Предположим, что они представляют собой вселенные ума. Тогда вместо того чтобы говорить, что каждое наблюдение отделяет ветвь материальной вселенной, мы можем сказать, что каждое наблюдение создает причинный путь в ткани возможностей в трансцендентной сфере реальности. Как только совершается выбор, из мира проявления исключаются все пути, кроме одного.

Смотрите, как этот способ переинтерпретации формализма множественных миров избавляется от дорогостоящего разрастания материальных вселенных.

Привлекательная особенность теории множественных миров заключается в том, что существование многих миров делает немного более приятным применение квантовой механики ко всему космосу. Поскольку квантовая механика — это вероятностная теория, физики испытывают неудобство при мысли о волновой функции всей вселенной, о которой, например, говорит Хоукинг. Они сомневаются в том, можно ли приписывать смысл такой волновой функции, если кроме нее ничего не существует. Теория множественных миров — даже в трансцендентной области — помогает справляться с этой проблемой.

Теперь можно ответить на подлинно космологический вопрос: как космос существовал в течение последних пятнадцати миллиардов лет, если большую часть этого времени не было никаких сознательных наблюдателей, которые могли бы коллапсировать волновые функции? Очень просто. Космос никогда не возникал в конкретной форме и никогда не остается неизменным. Прошлые вселенные, одну за другой, невозможно видеть как картины на холстах, из которых развертывается во времени нынешняя вселенная, хотя, если подумать, эта развертывающаяся вселенная — как раз то, как изображает ситуацию материальный реализм.