Сергей Трубецкой - Учение о Логосе в его истории

Реакция против Гегеля представляется естественной и законной, поскольку его учение не удовлетворяло требованиям науки. Но то безусловное осуждение, которому еще недавно подвергалась его метафизика, его умозрительное учение о всеобщем логическом Разуме, не имело прочного основания. Философский идеализм имеет за себя во всяком случае веское свидетельство истории: одно развитие его в христианской, средневековой и новейшей философии показывает, что в нем нельзя видеть простую «эллинскую басню», случайную мысль греческого духа. Идея универсального Разума, как начала объективного, логического знания и вместе как мирового начала, есть, очевидно, идея, имеющая общечеловеческое значение и характер. Каково бы ни было несовершенное развитие этой идеи в ту или другую историческую эпоху, она не исчерпывается отдельными своими выражениями.

Что метафизика не навсегда приостановила свое развитие, что за временным отливом умозрения готовится новый прилив, — очевидно теперь и для врагов метафизики. Что вместе с нею идея универсального разума (Логоса в философском смысле) вновь займет первенствующее место, —

==595

можно заключить с большим вероятием — и это уже не в силу одних исторических аналогий, а в силу логики.

Ибо как только мы поймем психологическую невозможность и логическую несостоятельность последовательного скептицизма (как последовательного отрицания логики), — мы допустим, что логический принцип нашего знания не может сводиться к субъективным, психологическим ассоциациям: это — объективный, всеобщий принцип, обязательный для всякой мысли, точнее, принцип объективный и субъективный в одно и то же время. Как только мы допустим какое нибудь истинное всеобщее познание существующего (напр., познание реальности, причинности, математических отношений и т. д.), мы тотчас же должны будем допустить и условия такого сверхсубъективного познания, — т. е. «трансцендентальные условия познания», выражаясь на языке немецкой философии *.

Мы должны будем признать в нашем разуме нечто большее, чем простое душевное состояние или психологическое явление: мы найдем в нем особое универсальное начало, в котором мы идеально выходим за пределы нашей субъективной индивидуальности и постигаем объективно другие реальные существа и общие отношения, познаем их идеально и реально в одно и то же время. Если сущее познаваемо, хотя бы только отчасти, — оно сообразно законам нашего разума, т. е. общим логическим законам нашей мысли; а следовательно, и эти общие логические формы, эти категории, которым подчинена наша мысль, суть в то же время внутренние законы, формы, категории сущего. Логический принцип нашего знания есть в то же время и универсальное начало познаваемого нами сущего (онтологический принцип) **.

А если так, то приходится выбирать между последовательным скептицизмом — «логическим отрицанием логики», которое само приводит себя к абсурду, и между учением о Логосе (универсальном Разуме) в той или другой форме. Приходится выбирать между полным отрицанием объективно–логического характера познавательных процессов и признанием универсальности логических

«Трансцендентальные условия» суть, по Канту, общие условия познания, обусловливающие априори самую его возможность.

* Онтология — наука о сущем — в буквальной передаче «бытословие» (от греч. он (онтос) — сущее и логос слово). В этом общем предварительном рассуждении мы, понятно, еще не даем никакого определения этого «сущего» и, следовательно, оставляем совершенно открытым вопрос, существует ли нечто «сущее», абсолютно внешнее нашему сознанию или ныслн.

==596

г

форм. Существует физическое взаимодействие тел, — существуют и общие условия для такого взаимодействия. Существует в моем разуме идеальное и вместе объективное отношение к внешним вещам, — существует общее метафизическое условие и для такого взаимодействия, которое, очевидно, не может быть сводимо к физическому взаимоотношению. И если есть истинное, подлинное знание, которое не сводится к простому субъективному состоянию, — есть и сверхпсихологическое условие такого подлинного знания, — короче: существует всеобщий Разум, как реальное условие логики.

Немецкий идеализм, нашедший в Гегеле одно из наиболее законченных своих выражений, еще ждет справедливой оценки. Если ему не дано было найти конечного решения всех проблем философии, то в этом отношении он разделяет общую участь всех созданий человеческой мысли. Это не должно умалять значения его положительных результатов, его истинных открытий в области умозрения. Как все истинное и глубокое, эти открытия, в сущности, ясны и просты. Умозрительной философии не суждено возродиться, если она их не усвоит. Истинное развитие, поступательное движение мысли возможны только под условием преемства, усвоения добытых результатов — иначе труд ее действительно был бы работой Пенелопы 4.

Настоящий очерк представляет собою попытку дать оценку положительных открытий умозрительного идеализма в области метафизики. Я не скрываю от себя всей трудности предпринятой задачи, а также и ее непопулярности; но я не знаю более важной задачи для чисто философской критики, ибо, так или иначе, отношением к основным вопросам логики и метафизики определяется весь строй философских учений.

1

Первое положение философского идеализма состоит и том, что мир есть явление. Вне явления, помимо явления, мы ничего не знаем и не можем ни знать, ни предполагать логически. В этом положении идеализм совпадает с эмпиризмом и обосновывает эмпирию своею теорией познания. Сущее есть то, что является, — это первое, элементарное его метафизическое определение.

==597

В этом смысле, вопреки общепринятым мнениям, эмпиризм нисколько не противоречит метафизике — «науке о сущем»: напротив того, он предполагает ее, поскольку он сам определяет сущее как являющееся. Метафизика, в отличие от эмпирического изучения отдельных классов явлений, изучает «сущее как таковое и то, что относится к нему в качестве сущего», т. е. она дает самые общие определения этого сущего: так установил ее задачи еще Аристотель.

Самое общее представление о сущем есть представление о вселенной, о природе, о мире в его целом, в закономерной связи его явлений. Такое представление о сущем послужило исходною точкой древней философии, развившей ее из умозрения о природе. Но природа, как внешний мир, противополагалась духу, внутреннему миру человека. Поэтому античная философия определяется то как натурализм, поглощавший дух в природной стихии, то как дуализм, противополагавший дух и материю, то, наконец, как идеализм, в котором природа отчасти поглощается духом, отчасти продолжает противополагаться ему. Все эти понятия или представления о природе материи и духа заключают в себе различные недоказанные метафизические предположения. Сам Аристотель принимает их как данные; задача его метафизики сводится к их проверке и согласованию.