Сергей Кара-Мурза - Россия под ударом. Угрозы русской цивилизации

Огромный регресс в государственном строительстве постсоветских народов означало установление этнократических режимов. Они сразу разорвали множество связей, скреплявших межэтническое общежитие, культурные и хозяйственные отношения между народами, саму систему информационных каналов, соединявших этносы в нацию. В качестве признака этнократии называют сверхпредставительство на ключевых позициях в управлении народов, давших название республике. Так, в Адыгее, где адыги составляют 20% населения, они занимают 70% руководящих постов. В Татарстане до перестройки только 2% предприятий возглавлялись татарами, а в конце 1990-х годов — 65%. Это, в общем, ведет к снижению уровня управления в экономике. Этнократия ведет к архаизации государственной системы, возрождает клановость властных полномочий, претензии на власть родоплеменных образований.

Проявлением этнократических тенденций служат и территориальные претензии к соседним народам. Для этого используются исторические (часто «удревненные») источники, обвинения в адрес советской власти, даже риторика социального и этнического расизма. С этнократических позиций иногда выступают политические деятели национальных территорий, богатых нефтью и газом, пытаясь под лозунгами защиты народов Севера получить какие-то преимущества в своих групповых интересах. Этническая окраска часто лишь маскирует эти интересы, но при этом усиливает их деструктивный характер.

Связность России ослабевает в результате «лингвистического национализма» — этнократических манипуляций с языком. 31В некоторых республиках делались попытки перевести письменность с кириллицы на латинский алфавит или придать языку титульного народа статус государственного. По данным переписи 1989 г., в Хакасии на русском языке свободно говорило 91% населения, а на хакасском 9%. Тем не менее, в 90-х годах была сделана попытка вести школьное обучение на хакасском языке. Попытка не увенчалась успехом, как и аналогичная попытка с коми-пермяцким языком. Все это может показаться мелкими проявлениями дискриминации, но эти мелочи подтачивают межнациональные связи.

Еще один механизм демонтажа народов (в том числе русского) — конструирование региональной этничности. Выше уже говорилось об этническом разделении «горных» и «луговых» марийцев, о попытках выделить из народа коми население одного района (коми-ижемцев). Усилия в этом направлении не прекращаются. Так, в октябре 2006 г. в Ростове-на-Дону, в Ростовском государственном (!) университете прошла международная конференция, посвященная проблеме «формирования южнороссийской идентичности». Она была организована Американским советом научных сообществ и Международной гуманитарной школой. Спонсорами выступали организации США. Докладчики с Украины и из Польши обсуждали способы расколоть единое русское сознание [24].

В данном случае объектом было население юга России, но «региональная идея» обсуждается и в других местах. В Российском статистическом ежегоднике 2007 г. в списке национального состава России появилось два новых народа, отщепившихся от русских — поморы и казаки . Произошло этническое самоопределение достаточно большой части двух региональных общностей, чтобы официально внести их в список народов и народностей.

Программы по изменению этнического самосознания региональных общностей обычно являются лишь прелюдией к действиям в плане того или иного сепаратизма. Так, в начале 2008 г. казаки Нижне-Кубанского казачьего округа грозили отказом от российского гражданства [25]. Они мотивировали это коррупцией в Ставропольском крае, однако для выбора столь необычной формы протеста надо было сначала разогреть «политизированную этничность».

В июне 2007 года лидер «Областнической Альтернативы Сибири» М. Кулехов опубликовал на весьма посещаемом московском интеренет-сайте обзор под заглавием: «Доживет ли Российская Федерация до 2014 года?» В разделе « Что такое «сибирская нация»?» автор пишет: « По данным социологических опросов, проведенных в Иркутске и Братске иркутским рейтинговым агентством «Кто есть кто», за автономию Сибири выступают около 60% опрошенных, за ее государственную независимость — около 25%. На вопрос «кем вы себя считаете — «россиянином», «русским» или «сибиряком» 80% ответили — «сибиряком», и лишь 12% — «русским». При этом от трети до половины иркутян имеет бурятские или тунгусские корни. Можно вспомнить, что когда-то Забайкальское казачье войско на 80% состояло из бурят, и его составе были еще «конные тунгусы», напоминает Кулехов. Лидер ОАС считает себя именно сибирскимнационалистом» [26].

Это — типичная конструктивистская программа «переформатирования» этнического сознания людей. Сибиряков, которые уже более полутора веков осознают себя русскими, побуждают искать «бурятские или тунгусские корни» их предков. Рядом такие же конструктивисты призывают бурят признать себя вовсе не бурятами, а потомками гуннов. В 2004 г. в статье «Потомки гуннов — объединяйтесь!» сообщалось: «Гуннский международный фонд — общественно-культурная организация, действующая в Бурятии, выступила с инициативой создания Союза гуннских родов Забайкалья. Члены фонда… считают, что только в Бурятии насчитывается 24 рода, которые ведут свою историю с эпохи гуннского царства» (см. [27]). Все это — элементы большой культурно-психологической операции по хаотизации этнического сознания населения нынешней России и демонтажа всей системы совместного проживания людей на ее территории. Это — большая война нового типа, к которой российское общество и государство не готовы и не готовятся .

Следует учесть, что все эти эпизоды возникают на фоне постоянного давления извне (со стороны США и Евросоюза) с требованием к России расширить права регионов и национальных меньшинств, снизить уровень централизации и «имперских» тенденций. Эти «геополитические партнеры» желают от России децентрализации и разрыхления, ослабления связности страны. Это — ползучая реализация доктрины Бжезинского, который заявлял о необходимости превращения России в «свободную конфедерацию, состоящую из европейской части, сибирской и дальневосточной республик».

Как мы видели со времен перестройки, все западные инициативы в отношении России быстро получают организационную базу и информационную поддержку внутри самой России (обзор таких программ самого последнего времени дан в [25]). Участвующие в этих программах организации поддерживают нужный тонус сепаратизма и в этнических, и в региональных общностях. Упомянутый выше М. Кулехов «от имени сибиряков» заявляет: «Мы этого [распада России] не боимся… Нас пугают тем, что, отделившись, Сибирь станет частью Китая. Но мы и так колония, нам ли бояться Поднебесной? Это всё равно, что тонущего пугать водой».