Сергей Кара-Мурза - Россия под ударом. Угрозы русской цивилизации

Вот уже двадцать лет как Россия подвергнута попытке произвести ее цивилизационную трансформацию, взяв за образец Запад. 78Для этого предлагается перестроить и всю систему «пространственного развития». Доктрина перестройки системы расселения людей в России изложена в докладе Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа (ЦСИ ПФС) под редакцией В. Глазычева и П. Щедровицкого. Он был рассмотрен в связи с типом межнационального общежития. Здесь отметим цивилизационное измерение доктрины.

В этой плоскости главные положения доктрины таковы:

— исчезновение русского сельского населения повсеместно, за исключением Краснодарского и Ставропольского краев;

— в русских областях исчезновение одного малого города из трех, прекращение инвестиций в инфраструктуру малых городов;

— депопуляция периферийных районов в большинстве областей, ликвидация неперспективных деревень;

— наращивание различий между территориями — как на межрегиональном, так и на внутрирегиональном уровне;

— колонизационная экономическая политика, различия между территориями наподобие различий между метрополией и колонией.

Ставка на мегаполисы и желание устранить малые города как важный тип поселений в России носят у авторов доклада принципиальный характер, но приводимые ими аргументы иррациональны. Они утверждают, что развитие России в ХХ веке не учитывало пространственную структуру расселения, а, наоборот, малые города стали порождением плановой системы и даже ГУЛАГа.

В докладе сказано: «Сугубо советский вариант плановой индустриализации, сопровождавшейся созданием слободских по духу поселений, во всех своих проявлениях зависимых от крупного предприятия, формально получил наименование «урбанизация»… Говоря о пространственном развитии, невозможно упускать из вида того обстоятельства, что формирование той индустриализации, что получила наименование «советская урбанизация», осуществлялось в подавляющей части подневольным трудом вплоть до 1955 г.» [37].

Поскольку «градообразующие» предприятия — плод «неправильной» советской индустриализации, «образованные» вокруг этих предприятий города обречены в проектах реформы на ликвидацию. Ее предлагают осуществить, оставив малые города без средств к существованию.

Доклад предлагает такую тактику: «Утрата населения малыми городами должна приводить к дальнейшей деградации их убогой инженерной инфраструктуры, равно как и недоразвитой инфраструктуры торговли…

Это означает — в лучшем случае — отказ от вложения бюджетных средств в реконструкцию инфраструктуры с неизбежным в общем случае преобразованием малых городов в «спальные районы» крупных (при допустимой дальности)… Отказ от удержания в полумертвом состоянии системы ЖКХ в ряде малых городов и поселков является единственным шансом на сколько-нибудь крупномасштабную ее модернизацию в жизнеспособных городах» [37].

В принципе, такая же участь в стратегии этой реформы ожидает и русскую деревню. Авторы доклада пишут: «Хрущевская кампания «закрытия» т.н. неперспективных деревень в принципе — при последовательном применении — могла оказать благотворное воздействие на экономику страны… В настоящее время, при использовании сугубо экономических инструментов,… внешне аналогичная задача относится к семье решаемых… Отказ от невозвратных затрат на остаточное сельскохозяйственное производство, единственной функцией которого давно является поддержка неэффективных приусадебных хозяйств облегчит сосредоточение усилий на развитие товарного сельского хозяйства» [37].

Принятая в реформе концепция «возврата в цивилизацию», из которой Россия якобы выпала из-за большевиков, предполагала имитацию цивилизационного развития Запада через раскрестьянивание, превращение крестьянина в фермера-буржуа и сельского пролетария, а земли в обычное средство производства, предмет купли-продажи.

Да, многим нравится западный тип жизни, но перенести его основания в Россию — утопия, поразительная для современного уровня знания. Цивилизационная судьба России была определена тысячу лет назад, и уже в ХVI веке она стала для Запада «хуже Турции». Пришлось идти своей дорогой, а она такая, что надо было за десять лет решать те задачи, на которые Западу история дала сто лет. По деньгам, отпущенным для решения одинаковых задач, разница была уже в сотни раз . А это никак было бы не осилить, если бы народ утратил космическое чувство и «естественный религиозный орган» — способность ощущать святость Общего дела.

Запад, получив доступ к ресурсам колоний и «третьего мира», мог позволить себе стать безрелигиозным, а в России каждое серьезное дело было не бизнесом, а почти подвижничеством. Весь труд русского пахаря — подвиг. Как говорят богословы, его труд имел литургическое значение, иначе ему было не справиться. Огромная масса людей в нашей истории вошла в современные виды труда и службы через культурное пространство малых городов. 79Это пространство не задушило ни их «естественного религиозного органа», ни космического чувства. А попади они из деревни сразу в мегаполис — и это могло бы произойти.

Форсированная индустриализация СССР поневоле опиралась на крупные города. При острой нехватке ресурсов только здесь можно было создать необходимую плотность кадров, культурных и трудовых ресурсов. «Одноэтажный» СССР отставал в развитии и модернизации. Война и перегрузки послевоенного восстановления отодвинули назревающий кризис малых городов, а с середины 60-х годы уже велась целевая программа по предотвращению этого кризиса.

В малых городах создавалась сеть современных предприятий — отделений и цехов крупных заводов и комбинатов. Молодежь получила доступ к рабочим местам с высокой технологией, увеличилась и подвижность работников — стали много ездить к смежникам, на обучение, для наладки и ремонта у пользователей. Это было время бурного развития науки и техники, строительства больших сооружений, освоения Севера, так что многие молодые люди уезжали на учебу, стройки, в экспедиции. Проблема оторванности малых городов от большого мира была смягчена.

Все эти каналы социальной мобильности были моментально, катастрофическим образом перерезаны рыночной реформой 90-х годов. Именно малые города оказались самой незащищенной против такого удара частью России. Деревня обеднела в ходе реформы сильнее, но деревенский двор стоит на земле, его главное средство производства и предмет труда — вот они. Да, тип труда изменился, когда реформа придушила крупные сельские предприятия. Как говорят, «село отступило на подворья». Но нет здесь той безысходности, как в малом городе, где останавливается единственное современное предприятие или цех парализованного реформой большого комбината.