Карен Момджян - Введение в социальную философию

В стенах Гарварда Сорокин во многом пересмотрел свои ранние социологические взгляды и завершил создание концепции, названной им "интегральной системой структурной и динамической социологии". Слово "интегральная" в названии данной доктрины указывало на стремление автора дать полнообъемную систему социологического знания, охватывающую практически все возможные уровни и аспекты его дифференциации (включая сюда проблематику, традиционно относимую к области социальной философии).

С другой стороны, имелась в виду идея "интегрализма", ставшая осознанной целью творчества Сорокина - стремление синтезировать все то, что он считал завоеванием социологической науки, объединить все ценные подходы и идеи в рамках концептуально целостной теории, своего рода "идеальной социологии". Сорокин ничуть не боялся упреков в "теоретических заимствованиях", полагая, что ученому не следует отказываться от эксплуатации плодотворной идеи лишь на том основании, что она не принадлежит ему лично. Важно лишь не ограничиться повторением ранее высказанных идей, но использовать их как строительный материал для дальнейшего развития социологической науки.

В целом "интегральная социология" Питирима Сорокина действительно оказала значительное влияние на современную западную социологическую теорию, которое имело, как мы полагаем, двоякий характер.

С одной стороны, мы знаем, что отдельные социологические концепции Сорокина со временем превратились в разветвленные теории, интенсивно разрабатываемые западными учеными. Достаточно сказать, что именно Сорокин небезосновательно считается основоположником теорий "социальной стратификации", "социальной мобильности", "конвергенции", которые занимали и занимают немалое место в социологии XX века. Значителен вклад Сорокина в разработку концептуальных основ современной футурологии, целого ряда частносоциологических теорий, включая сюда социологию семьи и брака, социологию города и деревни и т.д.

(Заметим в скобках, что, понимая свою роль "родоначальника" многих социологических течений, Сорокин не стеснялся лишний раз напомнить о ней. Так, в автоаннотации к изданной в 1964 году "Социальной и культурной мобильности", объединившей ранее изданную "Социальную мобильность" с одной из глав фундаментальной работы "Социальная и культурная динамики", Сорокин писал: "Я, естественно, доволен тем, что "Социальная мобильность" породила многочисленные и постоянно возрастающие исследования в этой области, доволен тем, что мои идеи приняты другими учеными - даже теми, кто использует их без ссылок на мой труд").

Однако еще более существенным мы считаем то влияние, которое Питирим Сорокин оказал на исходные теоретико-методологические принципы мышления современных западных социологов. Без лишней скромности Сорокин присвоил себе и последовательно выполнял в течение всей своей жизни роль своеобразного методологического "ОТК", язвительно и беспощадно критикуя наиболее слабые стороны современной ему социологии, ее "причуды и заблуждения" (таков дословный перевод названия книги Сорокина "Fads and Foibles in the Modern sociology and related Sciences).

Основным объектом этой критики был гиперэмпиризм в социологии, который объявлял "метафизическими и спекулятивными" любые попытки масштабного взгляда на общество и историю, не ограниченного рамками "данного времени и данного места". Смело идя против господствующих взглядов, Сорокин стремился на собственном примере убедить социологов-эмпириков в "выгодности" союза с общесоциологической и социально-философской теориями, раскрыть эвристические возможности последних, доказать, что ученый, который, отказывается расширить свой кругозор до понимания "социального вообще", существенно снижает свои шансы на получение конкретных, практически значимых истин. В результате самоотверженной "миссионерской" деятельности Сорокин, по общему признанию, внес немалый вклад в постепенное изменение парадигм западного социального мышления, когда, по словам Э. Ликкок, "широко распространенное недовольство абстрактными теоретическими системами сменилось в свою очередь растущим разочарованием в науке, ограничивающейся изолированным изучением бесконечного числа отдельных явлений".

Нужно сказать, что, отстаивая престиж фундаментальной теории, Сорокин мог быть убедительным потому, что никогда не демонстрировал присущего многим теоретикам снобистского пренебрежения к реалиям общественно-исторической жизни. Отказ от "слепого фактоискательства" сопровождался у него столь же последовательным отказом от методов априорно-спекулятивного мышления, в процессе которого он пытался доказать эмпирикам, что понятия "теория" и "априоризм" отнюдь не являются синонимами. Полагая, что высокая социальная теория "должна исходить из фактов, идти к фактам и давать обобщения, основанные на тщательном анализе фактов" (Система социологии. Т. 1.С. XI), Сорокин стремился подвести под свою концепцию прочный эмпирический фундамент. С этой целью он предпринял колоссальный по общему признанию труд сравнительно-исторического изучения человеческой цивилизации, собрал и обобщил огромный и чрезвычайно интересный материал, позволяющий проследить логику развития различных областей общественной жизни - экономики, политики, права, образования, науки, религии, искусства и пр. - с древнейших времен и по настоящее время.

Оценивая результаты этого труда, известный английский социолог и культуролог Ф.Р. Коуэлл в работе, специально посвященной Питириму Александровичу, писал: "Великие и весомые достижения Сорокина представляют собой нечто большее, чем просто новый подход к объяснению и пониманию прошлых веков и исчезнувших цивилизаций, значительно отличавшихся от нашей. Его исследования создают новую основу для социологии, для изучения человека в обществе, которое весьма немногие люди в последние сто лет пытались развить в новую науку" (Cowell F.R. History, Civilization and Culture, An introduction to the historical and social philosophy of P.A. Sorokin. Boston. 1952. P 5).

57 Выбор Маркса в качестве авторитетного теоретика, изучавшего законы функционирования и развития социальных систем, может показаться некоторым не столь очевидным. Выше уже отмечалось, что социально-философская и общесоциологическая доктрина "материалистического понимания истории" всегда вызывала острые споры специалистов. Особенно острый характер такие споры, как уже отмечалось выше, имеют в отечественном обществознании, которое долгие годы существовало в условиях монопольного господства марксизма, осуществляемого методами и средствами, весьма далекими от науки.

Неудивительно, что "материалистическое понимание истории", потеряв статус "священного писания", закрытого для всякой научной полемики, стало ныне объектом самой острой критики ученых, ищущих выход из кризисного состояния, в котором находится отечественное обществознание. Однако критика эта весьма неоднородна, осуществляется зачастую методами, способными принести науке вместо ожидаемой пользы существенный вред.