Ролан Барт - Мифологии

И еще одна отверженность грозит мифологу: он постоянно рискует уничтожить ту самую реальность, которую пытается защищать. «DS 19», независимо от всяких слов о ней, является предметом, наделенным технологической конкретностью: у нее есть определенная скорость, аэродинамические качества и т. д. Но об этой реальности мифолог говорить не может. Механик, инженер, даже водитель высказывают автомобиль-объект, мифолог же обречен на метаязык. Такого рода отверженность уже получила свое имя — идеологизм. Ждановская критика резко осудила его (хотя и не доказав, что в свое время его можно было избегнуть) в раннем творчестве Лукача 36 , в лингвистике Марра, в трудах таких авторов, как Бенишу 37 и Гольдман, противопоставляя ему некую заповедную реальность, недоступную для идеологии, как язык в понимании Сталина 38 . Действительно, в идеологизме противоречия отчужденной действительности разрешаются не через синтез, а через отсечение одного из членов (в ждановской же критике они вовсе не разрешаются). Вино объективно вкусно, и в то же время вкусность вина есть миф — такова неразрешимая апория. Мифолог выходит из положения по мере своих сил: изучает не само вино, а только его вкусность, подобно тому как историк изучает не «Мысли» Паскаля, а его идеологию [126] 39 .

Очевидно, такова эпохальная проблема: ныне и еще на какое-то время нам приходится выбирать между двумя чрезмерно-односторонними методами. Либо мы рассматриваем реальность как абсолютно проницаемую для истории — то есть идеологизируем ее; либо, наоборот, рассматриваем реальность как в конечном счете непроницаемую, нередуцируемую — то есть поэтизируем ее. Словом, я пока не вижу синтеза между идеологией и поэзией (понимая поэзию в весьма обобщенном смысле, как поиски неотчуждаемого смысла вещей).

Вероятно, именно в силу своей нынешней отчужденности нам и не удается преодолеть неустойчивость в постижении реальности: мы постоянно колеблемся между предметом и его демистификацией, не в силах передать его как целостность. Ибо, проникая в глубь предмета, мы освобождаем, но одновременно и разрушаем его; сохраняя же за ним его весомость, мы оставляем его в целости, но зато из наших рук он выходит по-прежнему мистифицированным. Видимо, в течение еще какого-то времени наши высказывания о реальности обречены быть чрезмерными. Дело в том, что и идеологизм и его противоположность еще и сами представляют собой магические способы поведения; и в том и в другом случае мы запуганы, ослеплены и заворожены разорванностью социального бытия. А добиваться мы должны именно воссоединения реальности с людьми, описания с объяснением, предмета со знанием.

Сентябрь 1956 г.

Данное издание, впервые вышедшее в 1996 г. в издательстве им. Сабашниковых, является первым полным русским переводом книги Р. Барта «Мифологии» (1957) и, насколько нам известно, первым подробно комментированным изданием этого текста. Ранее фрагменты «Мифологий» были представлены по-русски в «Избранных работах» Барта (М., 1989, 1994); однако в указанное издание вошла лишь небольшая часть текста книги, перевод страдает рядом ошибок и неточностей (не говоря о цензурных купюрах), а комментарии к нему очень кратки.

Для настоящего издания перевод был выполнен по книге: Roland Barthes. Mythologies. Paris, Seuil, 1957 (Collection Pierres vives). Предисловие ко второму изданию переведено по книге: Roland Barthes. Mythologies. Paris, Seuil, 1970 (Collection Points). Использовалось также новейшее собрание сочинений Барта (Paris, Seuil, 1993–1995).

Комментарии к изданию не преследуют интерпретативных целей, их задача лишь раскрыть некоторые контексты, в которых располагается текст «Мифологий». Основные из этих контекстов следующие:

— ближайший хроникальный контекст, то есть те события (политические и иные), публикации, спектакли и т. п., которые служили Барту непосредственным материалом для анализа; этот контекст комментировался с максимально возможной полнотой;

— дальний культурный контекст, то есть всякого рода цитаты и реминисценции (литературные, научные, исторические и т. д.), образующие идейную и образную основу бартовского анализа; эта задача была наиболее важна при комментировании первой части «Мифологий», где такого рода реминисценции (особенно научные и философские) наименее эксплицированы автором;

— авторский контекст, то есть параллели с другими произведениями Ролана Барта разных лет; этот материал освещался лишь в ограниченных масштабах. только тогда, когда параллель сама по себе позволяет значительно лучше понять ту или иную мысль, сформулированную в «Мифологиях» кратко и бегло.

В комментариях используются следующие сокращения:

— Избранные работы — Ролан Барт. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., Прогресс, 1989;

— Œuvres complètes — Roland Barthes. Œuvres complètes, 1.1. Paris, Seuil, 1993.

Выполнение задач, стоявших перед комментатором, требовало обращения к ряду печатных источников, недоступных в отечественных библиотеках, и было бы невозможно без содействия со стороны Министерства культуры Франции, Дома наук о человеке (Париж) и Посольства Франции в России, благодаря которому мы имели возможность провести необходимые разыскания в парижской Национальной библиотеке. Приносим также живейшую признательность Филиппу Роже за ценные сведения по ряду частных моментов комментария.

Предисловие ко второму изданию *

Впервые в издании «Мифологий» в «карманной» серии «Points» (издательство «Сей», 1970 г.).

(1) «Коллективные представления» — термин Э. Дюркгейма («Индивидуальные и коллективные представления», 1898), призванный описать психологические структуры, проявляющиеся лишь на уровне социального коллектива как целого (а не отдельного индивида) и обеспечивающие его «солидарность», «коллективную психологию».

Предисловие к первому изданию *

Впервые в издании «Мифологий» 1957 г. (издательство «Сей»).

(1) … за этой пышной выставкой само-собой-разумеющегося мне хотелось вскрыть тот идеологический обман… — Подразумеваются слова Б. Брехта, помещенные на манжетке (бандероли), в которую обертывалось первое издание «Мифологий» Барта: «В правиле распознавайте обман» (из стихотворного финала учебной пьесы «Исключение и правило», 1930, фр. постановка 1949, издание 1955). Строки с этой фразой цитировались в 11-м, «брехтовском» номере журнала «Театр попюлер» за 1955 г., с. 39.

(2) …той общей семиологии нашего буржуазного мира, литературный аспект которой был затронут в некоторых моих прежних опытах. — Имеются в виду, в частности, очерки, составившие книгу Барта «Нулевая степень письма» (1953).

(3) «Демистификация» (еще одно слово, которое уже начинает приедаться)… — Марксистские понятия мистификации и демистификации в 30-40-е годы активно разрабатывались во Франции Жан-Полем Сартром и Анри Лефевром (1901–1991), который, как и Барт в «Мифологиях», анализировал феномен мистификации на уровне повседневно-бытовой психологии людей.