Сергей Трубецкой - Сочинения

Помимо воинства небесного и богов, которым служили народы, Израиль знал целый мир духов, целое множество елогим'ов и бене' елогим'ов. То были существа, превосходящие человека, хотя и не вполне сверхчувственные; вино веселит их, как и смертных людей (Суд. 9, 13), и самый плотский союз с ними считался делом возможным (Б. 6, 1–3). Впоследствии все они подчиняются Ягве и вместе с Израилем славословят Его (Пс. 28); Он творит ангелами своими ветры и служителями своими пламенеющий огонь (Пс. 103, 4); вся природа представляется одушевленною, дабы хвалить Господа (149). Сыны Божий обращаются в ангелов с различными обязанностями и функциями, установленными Богом. Ягве есть Господь сил. Он царит, окруженный Своими «святыми» — полчищами сынов Божиих, несметным множеством духов, серафимов и херувимов. В них раскрывается Его слава, Его беспредельное могущество. Как конкретны и многоразличны были образы всех этих духов в представлении народном, об этом мы можем судить не только на основании отдельных текстов Ветхого Завета, но и на основании позднейшей еврейской литературы, сохранившей многие черты древнего предания. Но все эти образы меркнут перед лицом Ягве, как звезды при свете солнца. Ягве есть единый Бог неба и земли, и в самых ангелах Его святится одно Его имя.

Это выражается особенно характерно в ветхозаветном представлении о Мал'ак Ягве (или Мал'ак Елогим) — Ангеле Господа, — представлении, которое мы находим уже в Книге Судей и в древнейших сказаниях о праотцах. Этот Ангел, или Мал'ак (точнее, хаммал'ак = о άγγελος), олицетворяет в себе самого Ягве, который говорит и является в нем (напр., Б. 21, 18 (= Ε); 16, 13 (= 1); 31, 11, 13 и др.). Он нередко прямо называется именем Ягве (Суд. 6, 14, 16); и в то же время он отличается от Ягве (напр., 2 Ц. 24, 16); иногда он говорит о Ягве, как о другом (напр., Б. 16, 11= 1), или начинает свою речь словами: «так говорит Ягве» [411] Напр., Б. 22, 16; замечательно, что перед тем ангел Господень говорит от лица Бога (в первом лице, 12), а в ст. 16 он же говорит вторично:»Мною клянусь, говорит Ягве»; в Кн. Судей 2, 1 ангел говорит в первом лице в евр. тексте, а в переводе LXX вставлено: «говорит Господь». . Маноа в отличие от Ягве называет его Елогим' (13, 22), а в елогистских текстах не всегда легко понять, как относится Елогим' к Мал'ак'у, например, в словах Иакова: «…Бог (Елогим), перед Которым ходили отцы мои… Бог, пасущий меня от рождения моего до сего дня, ангел (мал'ак), избавляющий меня от всякого зла» (Б. 48, 16). В этом тексте уже Филон [412] Philo, Leg. alleg.. III, 61-2. усматривал указание на различение между Богом и Его Логосом, а после него многие христианские эксегеты, старые и новые, как Шеллинг, Барт, Канис, Штейнведер, Генгстенберг, Штир, также видели образ новозаветного Логоса в Мал'ак Ягве [413] См. Hermann Schultz (Alttestamentliche Theologie, 1885 стр. 564), который сам признает «ein Wahrheitsmoinent.» в таком мнении. . Торжество или единство в различии между Ягве и Его ангелом представляло собою видимую аналогию с позднейшими идеями об отношении Отца и Сына. На самом деле, несмотря на эту аналогию, религиозные представления, рассматриваемые нами, относятся к совершенно иному порядку идей. Различие между Отцом и Сыном было дано в личности Иисуса Христа, точно так же как и то единство с Отцом, которое Он сознавал в себе. Но в чем же заключается реальное основание для различия между существом Ягве и Его явлением в Его ангеле, который в то же время признается божественным, e'lohim, и в этом качестве относится к Ягве, отожествляется с Ним?

Обсуждая религиозные представления Израиля, мы должны исходить не из позднейших богословских и философских понятий, а из конкретных фактов. Различие между Ягве и Его Мал'ак'ом, точно так же как и их единство, очевидно, не измышлялось, а являлось, было дано в действительности. Основание того и другого, как мы думаем, заключается прежде всего в культе. С одной стороны, древний культ сосредоточивался вокруг ковчега завета, в котором видели как бы особое присутствие Божества; с другой стороны, наряду с этой национальной святыней мы находим в Палестине ряд местных святилищ Ягве, в которых развиваются и обособляются местные культы: таковы святилища в Хеброне, Бетеле, Гилгале, Дане, Беерсебе, в которых Ягве нередко был чтим под особыми местными прозвищами (Ел рои, Б. 16, 13; Ел олам 21, 33 и др.). Эти святилища, основание которых всегда связывалось с тем или другим явлением Ягве [414] См. особенно Б. 28, 16 сл. , на практике вели к оязычению Его культа, против чего боролись пророки и благочестивые цари: единый Ягве заменялся в них множеством местных «Господ» — баалим'ов (Ос. 2, 16 сл.), что и повело под конец к их совершенному упразднению [415] Ср. Robertson Smith, The old Testament in the Jewish Church, 243: the worship of the one Iehovah, who was Himself addressed in old times by the title of Baal or Lord, practically fell into a worship of a multitude of local Baalim, so that a prophet like Hosea can say, that the Israelites, though still imagining themselves to be serving the national God… have really turned from Him to deities who are no gods [4]. . Религиозное сознание Израиля не могло допустить такого язычества: если оно и в «князьях» или богах других народов видело лишь подчиненных духов, поставленных Ягве, то в местных формах, в местных проявлениях Ягве, которым воздавалось народное почитание, оно признавало явления «ангела Ягве» и чтило в них лишь Его святое имя [416] Smend (42 сл.) оказывает па особенно тесную связь между Мал'ак Ягво и главною святыней Израиля — ковчегом завета. Он напоминает также, что Мал'ак' в древнейших памятниках является всегда n единственном числе, за исключением Б. 28, 12 и 32, 2 (= E); лишь впоследствии малаким' делаются синонимом бене елогим. Но и он допускает, что различение между Ягво и Его малак'ом вызвано потребностью согласовать единство местопребывания Ягве (на Синае) с Его появлением во многих местах. Мы думаем, что если с самим ковчегом связывалось представление о Мал'ак' Ягве, то тем более е теми местными святилищами, самое основание которых связывалось с его явлением. . Таким образом, в лице Мал'ак' Ягве мы находим не языческое представление, не результат скрытой инфильтрации политеизма, а, наоборот, явное торжество монотеизма. Мал'ак' Ягве есть от начала посланник, ангел Божий, посредник откровения. Впоследствии самые пророки, носители духа и Слова Божия, назывались вестниками, малаким' Ягве, как посредники откровения; так же называются и священники, носители закона (Ис. 42, 19; 44, 26; Агг. 1, 13; Мал. 2, 7 и 3, 1; Малакия, или Малеахи,= «Мой ангел») [417] Wildeboer, die Litt. des A. Т., 334 сл. Cornill, Einleitung, 207. .

В связи с вышеописанными представлениями нам выясняется ветхозаветное понятие о единстве Божием как абсолютном и вместе конкретном единстве. Бог Ел (El), который открыл Свое имя Моисею, как Ягве (Jahwe), был сознан, как Божество, Елогим, как Господь сил, Владыка владык. Понятие Elohim, несомненно, шире понятия Ягве; Ангел Ягве есть Елогим', но он не есть Ягве, хотя бы он и говорил от Его имени; в известном смысле другие лица, кроме Ягве, могут называться Елогим' (напр., Исх. 7, 1 или Пс. 109, 1); но, разумеется, никто, кроме Него, не может носить Его собственного имени — Ягве. И тем не менее Он есть единый Бог, единый Елогим в собственном смысле. Если перевести эти представления на язык позднейших понятий, то можно сказать, что Ягве есть источник Божества, но что Его Божество не ограничивается Его личностью; Его Божество сверхлично.