М Иовчук - Краткий очерк истории философии

В трудах Плеханова содержится немало глубоких мыслей об отрицании отрицания, о диалектике формы и содержания, свободы и необходимости, о том, что истина всегда конкретна, зависит от условий, времени и места и т. д. Мы находим у Плеханова многочисленные упоминания о диалектике процесса познания. В предисловии к книге Энгельса «Людвиг Фейербах…» Плеханов писал, что «без диалектики неполна, одностороння, скажем больше: невозможна материалистическая теория познания». Но эта его мысль, как и многие другие верные положения Плеханова, не была разработана в цельное учение о диалектике как теории познания и логике. Плеханов раскрывал главным образом материалистическую сущность марксистской теории познания, но не обратил внимания на то, что диалектика и есть теория познания марксизма, а в этом суть дела. На разработку материалистической диалектики как философской науки Плеханов не обращал должного внимания. В. И. Ленин отметил это, сказав, что Плехановым написано по философии около тысячи страниц, но собственно о диалектике как философской науке — ничего. К тому же Плеханов хоть и утверждал, что «истина всегда конкретна», но не всегда следовал этому принципу диалектики. Так, при составлении программы РСДРП перед II съездом партии и особенно в меньшевистский период своей деятельности он нередко абстрактно, умозрительно решал вопросы русской революции, отвлекаясь от исторических особенностей развития России и русской революции, судя о них по аналогии с буржуазными революциями Запада.

При всех своих недостатках и ошибках в понимании Марксовой диалектики Плеханов в отличие от многих теоретиков II Интернационала видел, что философия Маркса и Энгельса не является простым продолжением материалистических учений прошлого, а отличается от них своим диалектическим характером и материалистическим пониманием истории. В своей речи «Философские и социальные воззрения К. Маркса» Плеханов показал, что «появление материалистической философии Маркса — это подлинная революция, самая великая революция, какую только знает история человеческой мысли».

В труде «Очерки по истории материализма» (1896), который был ценной попыткой марксистской разработки истории философии, Плеханов подверг критике основные пороки домарксовского материализма. Он указывал, что «метафизический материализм был революционен только наполовину. Революция была для него только средством ( и притом лишь ввиду отсутствия мирных средств) раз навсегда достигнуть надежной и спокойной гавани… Две души — увы! — жили в его груди, как у Фауста и у буржуазии, самыми передовыми представителями которой были материалисты XVIII столетия». Плеханов показывал, что в отличие от домарксовского материализма диалектический материализм есть философия изменения мира, что он обосновывает революционную деятельность пролетариата, опирающуюся на объективные законы общественного развития. «Диалектический материализм, — писал Плеханов, — есть философия действия».

Защита материалистических основ марксистской философии. Критика махизма и других идеалистических течений XX в.Плеханов, выступив в 1882–1883 гг. как воинствующий материалист в философии, активно боролся за научное материалистическое мировоззрение в рабочем движении, особенно в период до 1903 г., до перехода на политические позиции меньшевизма. Он защищал философские основы марксизма и впоследствии, в годы реакции, после поражения революции 1905–1907 гг., хотя в работах этого времени были ошибки.

В годы «лихолетья», после поражения первой русской революции (1907–1911), Плеханов написал ряд работ: «Materialismus militans», «О так называемых религиозных исканиях», «Трусливый идеализм», «Скептицизм в философии», «Анри Бергсон», рецензии на книги Виндельбанда, Риккерта, Гершензона и других идеалистов, в которых остроумно критиковал идеалистические учения реакционной буржуазии (берклианство и юмизм, неокантианство, прагматизм, интуитивизм и др.), философский ревизионизм махистов, богостроителей и других отступников от марксизма.

Плеханов выяснил социальные корни субъективно-идеалистического поветрия в философии начала XX в. Он убедительно доказывал, что, по мере того как данный общественный класс приближается к своему упадку, увеличивается доля бессознательного лицемерия, в результате которого мыслители господствующего класса отворачиваются от всего того, что могло бы помешать им отождествить полезное с истинным, затем к бессознательному лицемерию присоединяется сознательное. Он приводил в качестве примера прагматистскую философию, сознательно извращающую действительность путем отождествления полезного с истинным.

Плеханов утверждал, что человеческий разум, объявленный неокантианцами демиургом, в действительности не есть творец истории. Современная наука опровергает идеализм, и в частности философию Канта и неокантианцев. «Перенесемся, — писал Плеханов, — мысленно в ту эпоху, когда на земле существовали только весьма отдаленные предки человека, — например, во вторичную эпоху. Спрашивается, как обстояло тогда дело с пространством, временем и с причинностью? Чьими субъективными формами были они в то время? Субъективными формами ихтиозавров? И чей рассудок диктовал тогда свои законы природе? Рассудок археоптерикса? На эти вопросы философия Канта не может дать ответа. И она должна быть отвергнута, как совершенно несогласимая с современной наукой».

Позитивисты и некоторые другие идеалисты утверждали, что поскольку каждый шаг в усовершенствовании орудий труда требует новых усилий человеческого ума, то ум есть главный двигатель исторического прогресса. Плеханов опровергал и эту точку зрения идеализма, доказывая, что, действуя на природу, человек изменяет свою собственную природу. Он развивает все свои способности, в том числе и способность к «деланию орудий». Но в каждое данное время мера этой способности определяется мерой уже достигнутого развития производительных сил. «Раз орудие труда становится предметом производства, самая возможность, равно как большая или меньшая степень совершенства его изготовления, целиком зависит от тех орудий труда, с помощью которых оно выделывается».

Плеханов проводит четкое различие между законами мышления и законами объективного мира, в то же время не допуская отрыва этих двух рядов законов друг от друга, доказывая первичность объективных законов по отношению к их отражениям в сознании человека. «Что в развитии человеческой мысли, — говорит Плеханов, — точнее сказать, в сочетании человеческих понятий и представлений, есть свои особенные законы — этого, насколько нам известно, не отрицал ни один из „экономических“ материалистов (так именовали народники марксистов. — Авт. ). Никто из них не отождествлял, например, законов логики с законами товарного обращения. Но тем не менее ни один из материалистов этой разновидности не находил возможным искать в законах мышления последней причины, основного двигателя умственного развития человечества. Именно это-то отличает в выгодную сторону „экономических материалистов“ от идеалистов и особенно от эклектиков».