М Иовчук - Краткий очерк истории философии

В религиозно-мистическом плане трактует гегелевскую философию Ильин. Центральная задача философии, по его мнению, «вновь найти доступ к научному знанию о сущности бога-человека». Хотя он и заявляет, что «философское приятие мира не может состоять ни в бунтующем изобличении того, что мир лежит во зле (Платон), ни в восторженном изображении его мнимого совершенства (Лейбниц)», что «учение о мире должно быть прежде всего предметно», однако вся «предметность» сводится им к «овеществившей себя идее», к «духу, сущему во образе вещи», где совершается «самооблечение бога в чувствующую душу или созерцание душою своей божественной природы.». Отсюда его призыв — философия должна познать сущность божества.

Что касается диалектики Гегеля, в частности его учения о противоречиях и борьбе противоположностей, то у Ильина она сводилась к «перемириям», «компромиссам» и установлению равновесия борющихся сил.

Позитивизм в России.Позитивизм в России в конце XIX — начале XX в. был представлен Константином Дмитриевичем Кавелиным (1818–1885), Владимиром Викторовичем Лесевичем (1837–1905), Николаем Константиновичем Михайловским (1842–1904), а также махистами и эмпириокритиками. Разумеется, между указанными позитивистами были разные оттенки и различия, нередко по тем или другим вопросам между ними возникали разногласия и споры.

Особенно это отличие сказывалось в политической ориентации, скажем, Кавелина — «одного из отвратительнейших типов либерального хамства» и Михайловского, который «был одним из лучших представителей и выразителей взглядов русской буржуазной демократии в последней трети прошлого века» и не только сочувствовал, но и помогал революционному подполью. Но когда разговор идет о решении позитивистами коренных вопросов философии, то, как писал Ленин, «марксизм отвергает не то, чем отличается один позитивист от другого, а то, что есть у них общего, то, что делает философа позитивистом в отличие от материалиста». А общим у русских позитивистов было то, что они отрицали значение философии как мировоззрения того или другого класса, сводя ее в одном случае к голому, ползучему эмпиризму, в другом — к чистому гносеологизму, но в обоих случаях лишали ее своего предмета, растворяли ее в естествознании.

Русские позитивисты, как правило, пытались обойти основной вопрос философии, объявляли борьбу материализма с идеализмом неправомерной, своего рода данью старой метафизике, а себя изображали мыслителями, сознающими односторонний и бесполезный характер этих «метафизических споров» и поднявшимися выше материализма и идеализма, противопоставляя им пресловутый психофизический параллелизм. Идеями психофизического параллелизма, учением о свободе воли были пронизаны и сочинения позитивистов по психологии (Кавелин, Грот, Троицкий и др.). Под флагом психофизического параллелизма позитивисты пытались похоронить материализм и возродить стыдливый идеализм и даже фидеизм. Ленин отнес позитивистов к жалким эклектикам и крохоборам, которые в философии отличаются друг от друга «ничтожными пустяками», разными «измами», придуманными для того, чтобы отвлечь читателя от сути дела.

Проповедь психофизического параллелизма сопровождалась у позитивистов попыткой выдать свою философию за «надпартийную». Ленин резко осудил позитивистов, махистов и прочих путаников в философии, пытавшихся отрицать принцип партийности в философии: «…„позитивисты“, махисты и т. д., все это — жалкая кашица, презренная партия середины в философии, путающая по каждому отдельному вопросу материалистическое и идеалистическое направление. Попытки выскочить из этих двух коренных направлений в философии не содержат в себе ничего, кроме „примиренческого шарлатанства“».

В теории познания русские позитивисты, как правило, были сторонниками субъективизма и агностицизма. Особенно это относится к Кавелину и Лесевичу. Лесевич закончил свой жизненный путь страстным приверженцем эмпириокритицизма. Его сочинения «Письма о научной философии» (1878), «От Конта к Авенариусу» (1904), «Эмпириокритицизм и импрессионизм» (1905) и др. представляют собой образчик эволюции позитивистской философии от Конта к Маху и Авенариусу. Он разделял субъективно-идеалистическое учение Маха об «элементах мира», о том, что предметы суть комплекс наших ощущений. Он ратовал за «чистый опыт» Авенариуса и «эмпирический феноменализм» в теории познания, отстаивал учение Авенариуса о «принципиальной координации» и «экономии мышления», «метод элиминации». Одновременно он отрицал объективное существование «вещей в себе», причинность и необходимость в природе.

Михайловский, Лесевич и другие позитивисты проповедовали субъективный метод в социологии, идеалистическую теорию «героев и толпы», пытались опровергнуть основные положения диалектического и исторического материализма. Михайловский выдвинул учение о «правде-истине» и «правде-справедливости». Первой руководствуются естествоиспытатели, имеющие дело с природой; второй — социологи, имеющие дело с обществом, с человеком и его духовным миром. В первом случае применим объективный метод, во втором — субъективный. С позиций субъективного метода Михайловский решает все социальные вопросы — об обществе и прогрессе, о личности и государстве. Рассуждения его носят абстрактный характер, он говорит об обществе вообще, о прогрессе вообще, о личности вообще. Критикуя органическую теорию Спенсера как буржуазно-апологегическую, сам Михайловский суть проблемы прогресса усматривал в «неделимости целого», в целостности индивида как биологического существа, требуя при этом не смешивать «общий уровень развития общества» с «общим типом развития индивида». «Общий уровень развития общества» прогрессирует, но этого, по Михайловскому, нельзя сказать об «общем типе индивида», который из универсала, каким он был на ранних этапах, превращается в узкого специалиста в современном буржуазном обществе. В связи с этим Михайловский критикует буржуазное общество, которое разделением труда, узкой специализацией уродует личность, исключает возможность гармонического развития ее физических и интеллектуальных задатков. Однако Михайловский, отвергая органическую теорию Спенсера, не дает правильного представления об обществе, изображает его как простую сумму индивидов, игнорирует производственную деятельность людей и характер производственных отношений.

Михайловский и другие либеральные народники 90-х годов (Воронцов, Южаков, Кривенко) выступали в защиту общинного принципа землевладения. Они хотели задержать развитие капитализма в России, выдвигая идеи «уравнительного раздела земли», «народной промышленности», организации крестьянских банков и т. д. Плеханов и в особенности Ленин подвергли уничтожающей критике философские и социологические теории народников-позитивистов.