М Иовчук - Краткий очерк истории философии

В прагматизме, так же как и в философии махизма, понятие «опыт» прикрывает спутывание материалистической и идеалистической линий в философии. Развивая свою концепцию опыта, названную им «радикальным эмпиризмом», Джеме объявил первичной основой мира «чистый опыт», природа которого не материальна и не идеальна и по отношению к которому различие между субъектом и объектом имеет чисто условное значение. Если взять любой «отрезок опыта», то «в одном сочетании он фигурирует как мысль, в другом — как вещь». Джеме считает все вещи, реальности, с которыми мы имеем дело в опыте, продуктами нашего произвольного постулирования. Усилием внимания и воли мы выделяем из непосредственного потока сознания или «чистого опыта» отдельные сгустки, которые таким образом становятся вещами окружающего мира. Они существуют лишь постольку, поскольку в них верят; в свою очередь «объекты верования… суть единственные реальности, о которых можно говорить». Признав вещи объектами веры. Джеме объявляет всю реальность абсолютно «пластичной», поддающейся нашим познавательным, т. е. чисто идеальным, усилиям. Достаточно напряжения воли, и реальность приобретает ту форму, которую мы пожелали ей придать. Эмпиризм Джемса оказывается субъективным идеализмом и волюнтаризмом. «Радикальность» же его эмпиризма состоит в том, что понятие «опыт» растягивается настолько, что охватывает сны и галлюцинации, религиозный экстаз и спиритические видения и вообще все то, что может так или иначе переживаться человеком. В результате это понятие утрачивает познавательное значение и становится таким же иррациональным, как понятие «жизнь» в «философии жизни».

Так как, согласно учению Джемса, в опыте мы не имеем дела с объективной реальностью, наши понятия, идеи, теории, создаваемые в процессе опыта, лишены объективного содержания. Они представляют собой не слепки или копии объективной реальности, а орудия, которыми мы пользуемся для достижения наших целей. Поэтому идеи могут оцениваться лишь прагматически, и говорить об их истинности нужно не в смысле их соответствия действительности, а в смысле их работоспособности. Иначе говоря, истинность идеи — это ее полезность.

Прагматистскую теорию истины Джемс применил и для защиты религии. Он утверждал, что поскольку религиозные идеи, внося в жизнь успокоение и надежду, имеют огромную ценность, то «с точки зрения прагматизма они будут истинны в меру своей пригодности для-этого». Таким образом, философия Джемса разными путями подводила к одной и той же цели — к защите религии против науки. «Прагматизм, — писал В. И. Ленин, — высмеивает метафизику и материализма и идеализма, превозносит опыт и только опыт, признает единственным критерием практику… и… преблагополучно выводит изо всего этого бога в целях практических, только для практики, без всякой метафизики, без всякого выхода за пределы опыта».

Прагматистская теория истины использует тот факт, что истинное знание приносит пользу людям и что практическая проверка в конечном счете остается единственным критерием истинности. Но порочность этой теории состоит, во-первых, в неправомерном выводе о том, что если истина полезна, то полезность и есть все содержание истины; во-вторых, в том, что прагматисты отрывают знание от успешного действия. Человеческое действие, как правило, может быть успешным в том случае, если оно опирается на истинное знание тех вещей и их свойств, с которыми приходится действовать человеку. Прагматисты же останавливаются на одном лишь факте полезности идеи или теории, уклоняясь от вопроса о том, почему данная идея могла оказаться полезной Как писал В И Ленин, «для материалиста „успех“ человеческой практики доказывает соответствие наших представлений с объективной природой вещей, которые мы воспринимаем. Для солипсиста „успех“ есть все то, что мне нужно на практике…».

Прагматизм, говоря о практической проверке истин, трактует практику чисто субъективистски, не видя в ней ничего, кроме осуществления целей и намерений отдельного индивида, В действительности же практика как критерий истины — это совокупная общественно-производственная и критически-революционная деятельность масс, деятельность, основу которой составляет взаимодействие человека и объективного мира и изменение человеком окружающей действительности. Поэтому вопреки утверждениям ревизионистов и многих буржуазных философов между прагматистским пониманием практической проверки истины и марксистским положением о практике как критерии истины лежит целая пропасть, отделяющая субъективный идеализм от диалектического материализма

Принципы прагматизма Джеме распространил и на область общественных отношений. Поскольку для Джемса общественная жизнь — это тот же поток субъективно-идеалистически понимаемого опыта, человек оказывается не подчиненным никакой объективной необходимости, он волен выбирать любую линию поведения, руководствоваться любыми моральными нормами и убеждениями Единственная заповедь морали, которая вытекает из учения прагматизма, — это «делать то, что окупается», что дает «платежи».

Развивая свою индивидуалистическую и волюнтаристскую мораль, Джеме выдвигает точку зрения мелиоризма, признающего возможность постепенного улучшения мира усилиями каждого отдельного индивида. Давая теоретическое обоснование американской легенде о равных возможностях, Джеме утверждает, что успех в жизни целиком зависит от энергии и воли личностей, что каждый — кузнец своего счастья, которого он может добиваться любыми доступными ему средствами

Учение Джемса о морали смыкается с его социологической концепцией, в которой он отвергает законы истории и «доказывает», что никакое научное предвидение ее хода невозможно. Джеме защищает волюнтаристскую, антинаучную теорию элиты, согласно которой история общества определяется не деятельностью народных масс, а лишь энергией, волей и индивидуальной инициативой выдающихся личностей, за которыми послушно следуют массы.

Инструментализм Дьюи.Философия Джемса, пленившая умы американской буржуазной публики, имела, однако, серьезные недостатки: крайний субъективизм, слишком явный индивидуализм и откровенный антидемократизм и аморализм в области этики и социологии, неприкрытый иррационализм и воинствующую антинаучность, приводившие Джемса к оправданию спиритизма. Все это ослабляло позиции Джемса в борьбе против материалистического мировоззрения в то время, когда наука приобретала все большее значение. Когда же в годы, последовавшие за социалистической революцией в России, а затем и за мировым кризисом 1929–1933 гг., американская интеллигенция стала все чаще выражать симпатии к марксизму, прагматизм в том виде, который придал ему Джеме, практически сошел со сцены. Он был заменен новой разновидностью прагматизма — инструментализмом Дьюи.