Николай Уранов - Огненный Подвиг. часть I

Мы не должны полагаться на чьи бы то ни было пояснения или толкования: своим трудом, своими усилиями, своей любознательностью (но не любопытством) должна быть пополнена сокровищница нашего знания, и если что-то еще недоступно нам, то это значит, что необходимо поработать над очищением сердца и тогда недоступное станет доступным.

Нередко люди стремятся к знанию лишь для того, чтобы превосходить в нем других. Такое побуждение отвратительно, и таким людям мудрость недоступна. Они могут развивать за счет сердца свой интеллект, напускать индюшечью напыщенность, заниматься краснобайством и подавлять своим величием невежд — это и будет их достижением, с которым трудно поздравить, ибо это достижение будет то же невежество и глупость.

6 февраля 1943 г.

Единый элемент раздваивается на дух и материю. Материя и силы порождают жизнь, движение — жизнь и смерть; так движение знает лишь созидание и разрушение, цветение и гниение. Каждое настоящее состояние чего угодно есть результат движения, как рост и разрушение. Каждое постижение есть результат созидательного движения — жизни, каждое претерпевание поражения есть результат разрушительного движения — смерти.

Сказанное применимо решительно ко всему, так же как и к затронутой теме. Добрая судьба человека есть результат движения, роста его созидательных качеств, а злая судьба есть результат предшествовавшего движения отрицательных свойств его сознания.

Здесь уместно вспомнить суждение о зле. Зла не существует как такового: есть только отсутствие добра. Зло в одних обстоятельствах будет добром в других. Все это в полной мере применимо к вышесказанному.

Каждое качество и свойство человеческого сознания есть магнит, тяготеющий к соответствующему ему магниту, заключен ли он в другом человеке, в нескольких или во множестве. Именно магниты энергий сознания творят коллективы.

Жизнь сознания есть процесс, в результате которого, как и во всех жизненных процессах Космоса, какая-то определенная энергия в какой-то определенный период созревает к занятию первенствующего положения, давая общее направление сознанию; тогда человек тяготеет к той среде, где эта энергия имеет возможность проявления. Инспирируемый именно этим тяготением, желающий воплощения, ищет себе родителей, а родившись — друзей, занятий и т. д. Так жизнь в ее понимании кармы есть результат тяготения энергий сознания к взаимодействию со средою своего проявления.

23 сентября 1942 г.

Никто, отправляясь на опасную охоту, не возьмет с собою ружьё, которое стреляет лишь по вдохновению; так и друзья, выбирая сотрудников и давая им поручения, не могут полагаться на качества, проявленные лишь один или несколько раз. Многие люди способны на возвышенные порывы, но полагаться на них было бы близоруко. Много счастливых обстоятельств могут скреститься и дать вспышку прекрасного чувства в еще не установившемся сознании, но кто же может надеяться, что эта случайная вспышка проявится в нужный момент? Лишь качество, проявление которого можно ожидать при любых, а, следовательно, и при несчастливых обстоятельствах, заслуживает доверия и признания.

Все мы знаем, как решение, принятое в порыве искреннего чувства, становится тяжким ярмом в дальнейшем, и как то, что было столь легким вначале, в дальнейшем ложится на плечи воли и оставляется тогда, когда рассудочная воля, лишенная поддержки чувства, в конце концов иссякает.

Сколько обломков неосуществленных до конца решений тяжким грузом разочарования ложится на душу, благодаря тому, что эти решения были приняты в случайном порыве прекрасного чувства.

Тем более, осуществляя План Общего Блага, мы должны быть осмотрительнее с решениями молодых, еще не утвердившихся сознаний. Порывистые люди склонны к разочарованию, при котором возможны большие потери и многие непоправимые ошибки.

Люди легко путают случайные порывы с дерзновением, так же, как сентиментальность с состраданием и браваду с мужеством, а потому, предостерегая от необдуманных решений, нужно проявить мудрое распознавание, чтобы не задушить проснувшуюся песнь дерзновения. Как и во всех подобных случаях, мудрость распознавания будет покоиться в сердце, иначе говоря, в чувствознание

Обладающие слабыми качествами, но утвердившиеся в постоянстве их, будут гораздо более ценными сотрудниками, чем те, кто достигает в случайном порыве больших высот, но затем падает и погружается в разочарование. Трудные обстоятельства будут прекрасным полем для развития малого качества в большое, но они непременно станут кладбищем кратковременного порыва, ибо физический закон роста сопротивления с ростом массы и скорости применим также и в сферах духовности.

Не следует доверять порывам, но каждое дерзновение будет утверждено и поддержано.

5 октября 1942 г.

Когда люди теряют представление о смысле жизни, тогда смысл жизни находится в удовольствиях, в самоуслаждении. Мало хорошего можно ожидать от жизни, где самоуслаждение становится целью. К сожалению, даже люди, созревшие для восхищения Учением, нередко поддаются заразе самоуслаждения. В этом они рознятся от обывателей, устремленных в поисках удовольствий, лишь тем, что их удовольствия имеют более высокий и утонченный характер.

Никто не говорит, что размышление об Истине — для истинного мыслителя — прекрасное, заслуженное наслаждение, но лишь до тех пор, пока оно не становится целью. Непоправимое зло может быть причинено сознанию, забывшему о труде созидательном, во имя самоуслаждающих восхищений. Пусть восхищение, восторг и радость сопровождают созидательный труд. Да и может ли труд без радости быть созидательным, а радость без труда — действительной? Конечно, радость есть особая мудрость. Она заработана трудом, но самоуслаждение содержит в себе иллюзию радости, ибо в нем есть самость.

Учение может и должно дать радость, успокоение от всевозможных житейских бед, но ограничить свое устремление лишь этими пределами было бы недостойно. Именно на них нужно смотреть как на естественное приложение к труду, высокому созидательному труду, к которому призывает весь смысл Учения.

Могут возразить, что наполнение и очищение пространства восхищением, зажженным Учением, есть также высокий и благородный труд. Да, конечно, это так. Но пусть избравший такой труд напряжет всю честность свою и спросит себя: действительно ли в его побуждении лежит желание очистить и наполнить атмосферу? Действительно ли этот благородный рычаг вызывает стремление к восторгу? Ведь если вместо этого благородного побуждения является самость самоуслаждения и самоуспокоения, то как и все, пропущенное через самость, — мысли Учения будут искажены, и пространство отравлено зловредными энергиями.