Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о понятии

В духе же жизнь является отчасти его противоположностью, отчасти, как положенная в единстве с ним, и это единство вновь порождено чисто им. А именно, здесь жизнь должна быть вообще понимаема в собственном ее смысле, как природная жизнь , ибо то, что именуется жизнью духа , как духа, есть его особенность, противостоящая жизни просто; подобно тому, как говорится «по природе духа», хотя дух есть не природное, а скорее противоположность природе. Стало быть жизнь, как таковая, есть для духа лишь средство , и таким образом он противопоставляет ее себе; он есть отчасти живое неделимое, и жизнь – его тело, отчасти же это единство его с его живою телесностью порождается из него самого, как идеал . Ни одно из этих отношений к духу не касается жизни в логике, где она не должна быть рассматриваема ни как средство некоторого духа, ни как его живое тело, ни как момент идеала и красоты. В обоих случаях, как природная и как состоящая в отношении с духом, жизнь обладает некоторою определенностью своей внешности , там вследствие предположений, которые суть другие образования природы, здесь же вследствие целей и деятельности духа. Идея жизни для себя свободна от той предположенной и обусловливающей объективности также, как от отношения к этой субъективности.

Жизнь, рассматриваемая ближе в ее идее, есть в себе и для себя абсолютная общность ; объективность, которую она имеет в ней, вполне проникнута понятием, имеет субстанциею лишь его. То, что отличается, как часть, или на основании иной внешней рефлексии, принадлежит всему понятию внутри себя самого; понятие есть тут вездеприсущая душа, остающаяся простым отношением к себе самой и единою в многообразии, присущем объективному бытию. Это многообразие, как внешняя себе объективность, обладает безразличным существованием, которое в пространстве и во времени, если здесь можно уже упоминать о них, совершенно внешне во взаимном отношении своих частей. Но внешность есть в жизни вместе с тем простая определенность понятия последней так, что душа, как вездеприсущая, изливается в это многообразие и притом остается совершенно простым единством конкретного понятия с самим собою. В жизни, в этом единстве ее понятия, в объективной внешности, в абсолютном множестве атомистической материи, мышление, которое держится за определения {150}отношений рефлексии и формального понятия, совершенно теряет все свои мысли; вездеприсутствие простого в многообразной внешности есть для рефлексии абсолютное противоречие, и поскольку она вместе с тем должна усвоить его из восприятия жизни и, стало быть, признать действительность этой идеи, – непонятная тайна , ибо рефлексия не схватывает понятия, и для нее понятие не есть субстанция жизни. Но простая жизнь не только вездеприсуща, а есть совершенно существование и имманентная субстанция своей объективности, однако, как субъективная субстанция, – побуждение и притом специфическое побуждение частного различения, а также по существу единое и общее побуждение того специфического, которое возвращает эти частности к единству и сохраняет их в нем. Жизнь есть относящаяся к себе, сущая для себя жизнь, душа, лишь как это отрицательное единство своей объективности и своего порознения. Тем самым она есть по существу единичное , относящееся к объективности, как к некоторому другому, к некоторой неживой материи. Первоначальное суждение жизни состоит поэтому в том, что она отделяет себя, как индивидуальный субъект, от объективности, и заявляя себя, как отрицательное единство понятия, образует предположение некоторой непосредственной объективности.

Поэтому жизнь должна быть рассматриваема, во-первых , как живое неделимое , сущая для себя субъективная целостность, предположенная безразличною относительно противостоящей ей, как безразличная, объективности.

Во-вторых , она есть жизненный процесс , направленный к тому, чтобы снять свое предположение, положить противостоящую ей безразличную объективность, как отрицательную, и осуществить себя, как ее мощь и отрицательное единство. Тем самым жизнь обращает себя в общее, которое есть единство ее самой и ее другого. Жизнь есть поэтому,

в-третьих , процесс рода , направленный к тому, чтобы снять свою единичность и относиться к своему объективному существованию, как себе самому. Этот процесс есть тем самым, с одной стороны, возврат к своему понятию и повторение первого разделения, становление некоторой новой и смерть первой непосредственной индивидуальности; а с другой стороны, возвратившееся внутрь себя понятие жизни есть становление относящего к себе самому, осуществленного для себя, как общее и свободное понятие, переход к познанию .

1. Понятие жизни или общая жизнь есть непосредственная идея, понятие, которому соответствует его объективность; но она соответствует ему лишь постольку, поскольку оно есть отрицательное единство этой внешности, т.е. поскольку оно полагает себя, как соответствующее. Бесконечное отношение понятия к самому себе, как отрицательность, есть самоопределение, разделение себя внутри себя, как субъективная единичность , и внутри себя , {151} как безразличная общность . Лишь идея жизни в ее непосредственности есть творческая общая душа. В силу этой непосредственности первое непосредственное отношение идеи внутри себя самой, самоопределение ее, как понятия, есть положение в себе , которое и есть, как возврат в себя, бытие для себя , творческое предположение . Через это самоопределение общая жизнь есть нечто частное ; тем самым она раздвоилась на два крайних термина суждения, ставшего непосредственным умозаключением.

Определения противоположности суть общие определения понятия , ибо именно понятию присуще раздвоение; но восполнение последнего есть идея. Одно единство есть единство понятия и реальности, которое есть идея, как непосредственная , ранее того обнаружившая себя, как объективность . Но здесь это единство имеет иное определение. Там оно было единством понятия и реальности, поскольку понятие перешло в последнюю и существует, лишь как потерянное в ней; оно не было ей противоположно, или, иначе, так как оно есть в ней лишь внутреннее , оно есть для нее лишь некоторая внешняя рефлексия. Поэтому эта объективность есть непосредственным образом само непосредственное. Напротив, здесь оно есть лишь возникшее из понятия так, что его сущность есть бытие в положении, что оно есть отрицательное . На него следует смотреть, как на сторону общности понятия , а тем самым как на отвлеченную общность, присущую по существу лишь субъекту и безразличную относительно него в той форме непосредственного бытия , которое положено для себя. Полнота понятия, свойственная объективности, есть тем самым как бы заимствованная ; остаток самостоятельности, сохраняющийся в ней относительно субъекта, есть то бытие , составляющее по своей истине лишь момент понятия, которое есть предполагающее , в первой определенности некоторого сущего в себе положения , не имеющего еще характера положения рефлектированного в себя единства. Возникая таким образом из идеи, самостоятельная объективность есть непосредственное бытие, лишь как предикат суждения, коим самоопределяется понятие, бытие, хотя отличное от субъекта, но вместе с тем по существу положенное, как момент понятия.