Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о бытии

Но вследствие лежащего в основе элемента единства понятия внутри себя самого, и потому нераздельности его определений, последние должны за сим также, поскольку они различаются , поскольку в их различии положено понятие, находиться по меньшей мере во взаимном отношении . Отсюда получается область опосредования , понятие, как система рефлективных определений , т. е. бытия, переходящего в бытие внутри понятия, которое тем самым еще не полагается, как таковое , для себя, но остается вместе с тем причастным непосредственному бытию, как еще внешнему для него; это есть учение о сущности , помещающееся между учениями о бытии и о понятии. В общем разделении этого сочинения по логике оно помещено еще в отделе объективной логики, так как, хотя сущность есть уже внутреннее, но за понятием нарочито сохраняется характер субъекта .

В новейшее время Кант [10] Я припомню, что в этом сочинении я потому часто принимаю во внимание философию Канта (что многим может показаться излишним), что она, как бы ни смотрели в иных местах, а также и в этом сочинении, на ее ближайшие определения, равно как на отдельные части ее изложения, составляет основу и исходный пункт новейшей немецкой философии, и что эта ее заслуга, какой бы критике ее ни подвергали, остается за нею непререкаемо. Ее еще и потому приходится часто принимать во внимание в объективной логике, что она близко касается важных определенных сторон логического, между тем как позднейшие изложения философии мало обращают на него внимания и отчасти относятся к нему с грубым — но не остающимся без возмездия — пренебрежением. Наиболее распространенное между нами философствование не идет далее того вывода Канта, что разум не может познать истинного содержания, и что абсолютная истина доступна только вере. Но то, что у Канта есть вывод, оказывается для этого философствования непосредственным началом, и вследствие того отбрасываются предшествующие соображения, из коих получается этот вывод, и которые составляют философское познание. Кантова философия служит таким образом подушкою для лености мысли, успокаивающеюся на том, что все уже доказано и завершено. Поэтому для познания и определенного содержания мышления, которых уже нет в этом бесплодном и сухом успокоении, следует обратиться к упомянутым предшествующим соображением (Канта). противопоставил тому, что обычно называется логикою, еще иную, именно трансцендентальную логику . То, {16}что здесь названо объективною логикою , соответствует отчасти его трансцендентальной логике . Он отличает ее от того, что он называет общею логикою, тем, что она α) рассматривает понятия, относящиеся к предметам а priori, стало быть не отвлекает от всякого содержания объективного знания, или что она дает правила чистого мышления о предмете и β) вместе с тем восходит к источнику нашего познания, поскольку его нельзя приписать предметам. На эту вторую сторону и направляется исключительно философский интерес Канта. Его главная мысль состоит в том, чтобы защитить категории самосознания, как субъективного я . В силу этого определения точка зрения Канта остается внутри сознания и его противоположности, и вне эмпирического чувства и воззрения сохраняется еще нечто, не полагаемое и не определяемое мыслящим самосознанием, вещь в себе , чуждая и внешняя для мысли; хотя нетрудно усмотреть, что такая отвлеченность, как вещь в себе , сама есть произведение и притом лишь отвлекающего мышления. Если другие кантианцы высказывались об определении предмета через я так, что объективирование я должно считаться первоначальным и необходимым действием сознания, в каковом первоначальном действии еще нет представления самого я, которое есть лишь сознание этого сознания или само его объектирование, то такое освобожденное от противоположности сознания объективирующее действие и есть ближайшим образом то, чем следует считать вообще мышление , как таковое [11] Если выражение объективирующее действие я может напомнить о других произведениях духа, напр., о фантазии , то следует заметить, что здесь идет речь об определении предмета, поскольку моменты его содержания не принадлежат чувству и воззрению . Такой предмет есть мысль , и определить его значит отчасти его произвести, отчасти, поскольку он есть нечто предположенное, иметь о нем дальнейшие мысли, развивать его далее посредством мышления. . Но это действие уже не должно называться сознанием; сознание заключает в себе противоположность я и его предмета, которой нет в том первоначальном действии. Название «сознания» бросает на него в еще большей мере тень субъективности, чем название « мышление », которое здесь вообще должно быть понимаемо в абсолютном смысле, как бесконечное , непричастное конечности сознания мышление, короче мышление, как таковое .

Так как интерес кантовой философии был направлен на так называемую трансцендентальность мысленных определений, то рассуждение о них самих привело к их опустошению; то, что они суть сами в себе без отвлеченного одинакового для всех них отношения к я, их взаимные определенность и отношение, не были сделаны предметом рассмотрения; поэтому познание их природы нимало не было подвинуто вперед этою философиею. Единственно интересное, что имеет к тому отношение, входит в критику идей. Но для действительного прогресса философии было необходимо, чтобы интерес мышления направился на рассмотрение формальной стороны, я, сознания, как такового, т. е. отвлеченного отношения субъективного знания к {17}объекту, чтобы таким образом было предпринято познание бесконечной формы , т. е. понятия. Однако для достижения этого познания следовало еще устранить ту конечную определенность, которая присуща форме, как я, сознание. Мышление формы в такой ее чистоте само в себе содержит ее определение , т. е. сообщение ей содержания и притом в его необходимости, как системы мысленных определений.

Таким образом, объективная логика заступает собственно место прежней метафизики , которая была научным построением мира, осуществляемым только через мысль . Если обратить внимание на последний вид развития этой науки, то окажется, во-первых, что объективная логика заступает непосредственно место онтологии , той части этой метафизики, которая должна исследовать природу сущего (ens) вообще; сущее обнимает собою как бытие , так и сущность , для различения которых наш язык, по счастию, сохранил разные название. Но за сим объективная логика обнимает собою и прочую метафизику, поскольку последняя стремилась принять в свои чистые мысленные формы и частные, почерпнутые ближайшим образом из представления субстраты — душу, мир, Бога, и поскольку определения мышления составляли существенное в ее способе рассмотрения предмета. Но логика рассматривает сказанные формы вне связи с этими субстратами, этими субъектами представления, их природу и ценность сами в себе и для себя. А метафизика пренебрегает этим и потому навлекает на себя справедливую укоризну в употреблении их без критики , без предварительного исследования того, в какой мере они способны быть, по выражению Канта, определениями вещи в себе или, правильнее, — разумного. Объективная логика есть поэтому их истинная критика, критика, которая рассматривает их не по отвлеченной форме априорности, противополагаемой апостериорному, но их самих по их особенному содержанию.