Роджер Бэкон - Избранное

Et Averroes in fine secundi Physicorum dicit: "Consuetudo est maxima causa impediens a pluribus rebus manifestis. Quemadmodum enim consueto ad aliquas opiniones licet nocivas, erunt ei faciles, et ideo credit eas esse utiles: similiter cum fuerit assuetus credere sermones falsos a pueritia, erit ilia consuetudo causa ad negandum veritatem, sicut quidam tam assueti fuerint comedere venenum, quod factum est eis cibus". Et idem Averroes vult secundo Metaphysicae, "quod opposita principiorum cum fuerint famosa sunt magis receptibilia a multitudine consequentibus testimonia multorum quam ipsa principia". Atque Hieronymus in prologo quinti libri Super leremiam assent "Veritatem paucis contentam esse, et hostium multitudine non terreri". Ioannes quoque Chrysostomus [in] Super Matthaeum dicit, quod a veritate nudos se esse professi sunt, qui multitudine se armaverunt.

И Аверроэс в конце II книги Физики говорит, что «обычай есть главная причина, препятствующая [познанию] многих очевидных вещей. Ведь точно так же, как привыкшему к неким мнениям, пусть даже вредоносным, легко поступать сообразно этим мнениям, а потому он верит, что они полезны, равным образом и когда он с детства приучен доверять ложным речам, то эта привычка станет причиной отрицания истины: так некто настолько приучается к употреблению яда, что он становится его пищей». И тот же Аверроэс указывает во II книге Метафизики , что «противное началам [наук], становясь популярным, охотнее воспринимается множеством следующих суждению большинства, нежели сами начала». И Иероним в прологе к V книге Толкования на Иеремию утверждает[61], что «истина довольствуется немногими и не боится множества врагов». Иоанн Златоуст[62] в Толковании на Евангелие от Матфея тоже говорит, что те, кто опирается на [мнение] толпы, являют себя лишенными истины».

Quod per auctoritates probatum est experientia cuiuslibet certius diiudicatur. Nam experimur in nobis et in aliis quod haec tria, ut in pluribus amplectuntur mala, frequentius falsis adhaerent. Quod si aliquando bonis et veris implicentur, fere semper sunt imperfecta, et debilem gradum continent sapientiae. Matris quidem opera ut in pluribus sequitur filia, patris natus, domini servus, regis subditus, praelati baiulus, magistri discipulus. Quia familiare est filiis Adae sibi auctoritatem vindicare et sua exempla spargere in lucem. Nam omnes homines secundum Aristotelem quarto Ethicorum amant sua opera, ut parentes natos et poetae metra et sic de aliis. ... Et hi sunt sicut pastor claudus et caecutiens cum ovibus multis, quas errantes per devia falsitatis nec possunt nec sciunt ad saniora sapientiae pascua revocare, et sunt similes avibus, qui optant sine alis volare, prius de magisterio praesumentes, quam boni discipuli gradum adepti sunt, cum necessario tot incidunt in errores, quod otiosi comparatione ipsorum reputant se felices: sicut quando multi currunt in stadio, ille quem desperatio currere non permittet, quantumcunque sibi videatur pernitiosum, se tamen felicem reputat comparatione illius, qui currens cadit in foveam invisam.

Глава III

То, что доказано с помощью авторитетных суждений, еще достовернее подтвердит опыт любого [человека]. Ибо в себе и в других мы часто наблюдаем, что эти три [язвы], как содержащие по большей части зло, чаще всего сочетаются с заблуждением. А если они иногда включают благо и истину, то последние почти всегда несовершенны и находятся на низшем уровне мудрости. И в самом деле, дочь в большинстве случаев следует деяниям матери, сын — отца, слуга — господина, подданный — государя, викарий — прелата, ученик — учителя, поскольку сынам Адамовым привычно приписывать себе авторитет и трубить о себе по всему миру. Ибо все люди, по мнению Аристотеля, высказанному в IV книге Этики [63], любят свои Создания, например, родители — детей, поэты — стихи и т.д. ... И они являются как бы хромыми и слепыми пастухами множества овец, которые, заблуждаясь из-за сбивающей с истинного пути лжи, не могут отогнать овец на более здоровое пастбище мудрости. И они подобны бескрылым птицам, желающим летать, представляя себя учителями прежде, чем смогли достичь уровня хорошего ученика, вследствие чего впадают в заблуждение до такой степени, что праздные люди полагают себя счастливцами в сравнении с ними: так во время состязания в беге тот, кому всякий раз, когда он видит в беге для себя опасность, не позволяет бежать уверенность в неудаче, тем не менее, считает себя счастливцем, сравнивая себя с тем, кто во время бега падает в не замеченную им ям.

Et ideo videmus fide oculata quod pro uno exemplo veritatis tam in scientia quam in vita sunt plus quam mille falsitates. Mundus enim plenus est huiusmodi exemplis, atque unum exemplum verae perfectionis decern millia imperfecta invenit de facili. Natura enim in numeris formavit nobis perfectionis et imperfectionis documentum. Nam turn numerus perfectus dicitur, cuius partes aliquotae ipsum praecise constituunt, et non est nisi unus infra denarium, viz. senarius; et unus inter 10 et 100, ut 28; et unus inter 100 et 1000, ut 496; et unus inter 1000 et 10000, ut 8128; et sic ultra; et utinam sic esset intet homines, et hoc humano generi sufficeret Sed nunquam fait hoc nec in vita, nec in scientia, neque erit usquam in finalem peccati destructionem, quoniam non solum est raritas eorum, qui in omni veritate et scientia perfecti sunt, sed eorum qui ad perfectionem unius veritatis vel scientiae devenerunt Primi sunt et erunt et fuerunt semper paucissimi. Nam sunt vere perfecti, sed de 10000 hominum unus non invenitur sic perfectus nec in statu vitae neque in professione sapientiae; utinam de secundo genere perfectorum infra denarium unus esset, et sic ultra, ut perfectio numerorum in hominibus conservaretur. Sed non est ita, immo longe aliter invenitur.

И поэтому мы со всей достоверностью наблюдаем, что на один пример истины как в науке, так и в жизни приходится более чем тысяча заблуждений. Ведь мир полон примеров такого рода, и один пример истинного совершенства легко открывает десять тысяч несовершенств. В самом деле, природа дает нам свидетельство совершенства и несовершенства в числах: совершенным называется число, равное сумме своих делителей, и нет ни одного такого числа меньше десяти, кроме числа 6, и одно — между 10 и 100, а именно, 28, и одно — между 100 и 1000, а именно, 496, и одно — между 1000 и 10000, а именно, 8128, и т.д. И если бы так же обстояло дело среди людей, то и этого было бы достаточно роду человеческому. Но этого никогда не было ни в жизни, ни в науке и не будет — вплоть до окончательного уничтожения греха, поскольку редки не только те, кто совершенен во всякой истине и науке, но и те, кто достиг совершенства в одной истине и в одной науке. Первые всегда были, есть и будут немногочисленнейшими. Ибо есть поистине совершенные люди, но на десять тысяч человек не найдется и одного столь совершенного — ни по образу жизни, ни в научных занятиях. О, если бы во втором роде совершенных нашелся бы хотя бы один из десяти и т.д., так, чтобы среди людей сохранилось совершенство чисел. Но дело обстоит вовсе не так, а совсем иначе.

Similiter de consuetudine probamus per experientiam in actubus nostris, quod nunc datum est in exemplis. Revolvat quilibet vitam suam ab infantia sua, et inveniet quod in pluribus eius operibus facilius mala et falsa duxit in consuetudinem. Nam in bonis et veris identitas humanae fragilitati mater est satietatis, et delectatur miser homo in varietate utilium secundum sententiam auctoritatum quas in principio allegavi; e contrario quidem in malis et falsis ac nocivis sibi et aliis. Nam ut in pluribus actibus, nisi gratia specialis et privilegium divinum in aliquibus perfectis obtinet, humana corruptio diligenter continet ea, quae veritati et saluti sunt contraria; nec taedio afficitur in peccati continuatione, nec fastidium de facili invenit in rebus variis. Quod si aliquis a iuventute applicetur ad vitae et scientiae veritatem, hie ut in pluribus actibus continet imperfectionem, et in ea incundatur, perfectio enim contristat eum frequentius; nam paucissimos delectat, et maxime in virtutum et scientiarum plenitudine, et ideo accidit quos aetas iuvenilis vix cavet ab errore, et senectus cum summa difficultate ad perfectionem in aliquo transcendit

Точно так же, основываясь на опыте наших действий, мы поведем доказательство и в отношении обычая, и примеры этого приводятся теперь. Пусть кто угодно вспомнит свою жизнь со времени своего детства: он обнаружит, что во многих своих делах он легко ввел в обычай ложь и зло. Ибо постоянство в благе и истине есть — в силу человеческой слабости — мать пресыщения, поэтому ничтожный человек находит удовольствие в [том] разнообразии полезного, которое ему представляют суждения авторитетов, к которым он изначально примкнул; иначе обстоит дело со злом, ложью и тем, что Вредно для него самого и для других. Ведь во многих делах испорченность человека усердно оберегает то, что противно истине и благополучию (иначе дело обстоит разве что в случае, когда особая благодать и милость Божия поддерживает немногих совершенных), и человек не испытывает пресыщения, продолжая греховные деяния, и не легко обнаруживает отвращение к различным [бесполезным или вредным] вещам. А если некто с юношеских лет приобщен к истине жизни и науки при том, что во многих деяниях он сохраняет несовершенство и находит в нем удовольствие, то совершенство чаще становится для него источником печали: ведь оно услаждает немногих, причем, прежде всего, — в полноте добродетелей и знаний. И потому юность мало кого способна оградить от заблуждений, да и старость с большим трудом приходит к совершенству в чем-либо.