Джеймс Холлис - В поисках божественной обители: Роль мифа в севременной жизни

Поэтому трансформирующая энергия все равно движет нами, осознаем мы это или нет. Насколько более осмысленной могла бы быть жизнь, если бы мы могли знать такие истории и согласовывать с ними свою волю и энергию?

Передо мной на столе лежит книга «Энциклопедия богов», написанная Майклом Джорданом. В ней приведено описание 2500 божеств, начиная с А-а, месопотамской богини солнца и А'аса, хиттитского бога мудрости, продолжая Игнерссуаком, богом моря у племени эскимосов, Яхве, древнееврейским богом-творцом, и заканчивая Зурваном, персидским богом времени и судьбы.

Оказывается, множество богов появлялись, становились «источниками света», а затем в течение нескольких эпох исчезали. Из предыдущих глав нам известно, что таинственная энергия, управляющая космосом, наполняла содержанием представления или верования, какое-то время в них сохранялась, а затем исчезала. Казалось бы, бессмертные боги тоже являются смертными. Такое суждение, даже при весьма приблизительном знании истории, очень беспокоит верующих.

Не случайно фундаменталисты, правое крыло института мировой религии, возникли после Второй мировой войны, когда число основных религиозных течений на Западе уменьшилось, а их общественно-политическое влияние заметно снизилось. Выступая перед Гильдией пасторской психологии в 1939 году в Лондоне, Юнг заметил, что очень многие люди утратили осмысленную связь с великими институтами Церкви и Власти. Так как Эго, ощущающее неоднозначность, испытывает дискомфорт, многих людей увлекли самые распространенные в тридцатые годы идеологии – марксизм и фашизм. А люди, которые не приняли эти идеологии, по мнению Юнга, интериоризировали свой экзистенциальный страх в виде невроза [128] «The Symbolic Life», The Symbolic Life, CW 18. .

После Второй мировой войны, когда влияние церкви и государства продолжало снижаться, многие люди попали в сети светских идеологий: материализма, гедонизма, нарциссизма; другие присоединились к социальным институтам, которые могли снять психологическое напряжение, декларируя догматические истины. Один американский президент зашел так далеко, что стал утверждать, будто весь американский народ страдает душевной болезнью; за публичное выражение крайних сомнений в душевном здоровье нации он подвергся уничижительной критике. На восемь лет его сменил голливудский актер, который, играя на чувствах американцев, провозгласил: «Америка вновь крепко сидит в седле», а многие другие народы принадлежат к «империи зла». Снова вошла в употребление старая черно-белая система ценностей.

Люди, принадлежащие к правому идеологическому крылу, были так напуганы неоднозначностью, самоанализом и разницей культур, что стали жестко защищать свою мораль и оказывать влияние на политику своим количеством и пропагандой, опирающейся на популизм. За такой активностью скрывается фанатизм и одержимость страхом. Потребность в настойчивом утверждении истинности своих ценностей и принуждении своего соседа принять их возникает лишь под влиянием демона сомнений. В период личностного и культурного кризиса резко снижаются сила духа и зрелость, необходимые для того, чтобы выдержать напряжение противоположностей, которое является лучшим тестом на психическое здоровье. Разумеется, не религия собирает сотни и тысячи людей на ралли и трубит о своей идеологии, хотя и она тоже вносит в это немалый вклад. Бог, которого телевизионный проповедник назвал личным исповедником, – это не Бог, а культурный или личностный артефакт. Как мы уже знаем, такое «оживление» образа бога граничит либо с наивностью, либо с идолопоклонством.

Не менее наивны люди, которые думают, что они живут без богов, проповедуют светские наслаждения или с детства с презрением относятся к теологии. Вот что писал об этом Юнг:

«Мы думаем, что можем себя поздравить с тем, что уже достигли такой вершины ясности, вообразив, что оставили далеко позади всех фантастических богов. Но мы оставили позади только словесные нагромождения, а вовсе не психические факты, которые послужили причиной рождения богов. Мы по-прежнему так же одержимы автономным психическим содержанием, как если бы оно воплощало Олимпийских богов. Сегодня мы называем такое содержание фобией, навязчивым состоянием и т.д. – то есть невротическими симптомами. Боги превратились в болезни. Зевс больше не владыка Олимпа, а солнечное сплетение, он представляет собой интересный материал для врача или поселяет расстройства в мозгах политиков или журналистов, которые неосознанно разносят по миру психические эпидемии» [129] «Commentary on "The Secret of the Golden Flower", Alchemical Studies, CW 13, par. 54. .

Итак, вот куда они пришли – громовержец Зевс, воин Вотан, рожденная из морской пены Афродита. Энергия, наполнявшая когда-то эти образы, ушла в бессознательное только для того, чтобы вновь проявиться в виде неврозов и современной психопатологии. Именно поэтому Юнг утверждал, что невроз похож на отвергнутого бога, ибо люди либо пренебрегли законами богов, которые однажды уже воплотились в жизни, либо вообще вытеснили их из жизни, поэтому они появляются вновь, но уже в виде симптомов.

Если мы обладаем достаточно тонкой чувствительностью, то можем расшифровать послания нашей эпохи. За неистовым поклонением культу мы можем ощутить страх не перед богом, а перед покинутой им обителью. Мы можем увидеть тридцать пять миллионов человек, из года в год приезжающих в казино Атлан-тик-сити, которые, как пилигримы в поисках исчезнувшего Грааля, стремятся уловить мгновенную связь, выходящую за рамки банальности повседневной жизни. В опостылевших современных зависимостях от вещей или отношений мы можем увидеть лихорадочную потребность в соединении с Другим. Рассказывая о таких воплощениях психической жизни, заявляя об их «духовности», мы говорим не метафизически, а психологически. В 1955 году в письме пастору Уолтеру Бернету Юнг написал: «Я говорю об Образе Бога, а не о Боге, поскольку любые речи о Боге выходят далеко за границы моего понимания» [130] Letters, vol. 2, p. 260. .

Много путаницы породило используемое Юнгом выражение «Образ Бога» (или Имаго Бога). Мария-Луиза фон Франц вкратце объясняет суть этой проблемы:

«В самой глубине психики каждого человека есть божественная искра, которую Юнг называл Самостью. И тогда все теологи стали наступать ему на горло. И критики-теологи, и раввины, и пасторы говорили: "Вы сделали из религии чистую психологию". Но если в нашей психике существует образ бога в качестве активного центра, нам следует почитать психику как самую высочайшую сущность» [131] Alchemical Active Imagination, p. 53. .