Михаил Тареев - Цель и смысл жизни

Давая греховному человеку возможность жить, скорби вместе с тем придают злу объективную осязательность: страдание есть объективная сторона зла, — та сторона, с которой зло человеческого сердца обращено к другим людям, — скорби составляют форму, в которой зло одного человека действует на других людей, доступно или существует для них. Поэтому страдание есть неизбежное посредство, чрез которое мы можем вообще отвечать на зло нашего ближнего и, в частности, вести борьбу со злом. Доброе дело, чтобы служить не только личному совершенствованию человека, но и религиозно объективным целям земной жизни, именно прославлению этой жизни, должно достигнуть глубины страданий, облечься в одеяние скорби. Несправедливое страдание, или страдание человека «не за другое что, как за то, что он праведен», по выражению св. Иоанна Златоустого, имеет объективное значение в том, что оно служит прославлению греховной жизнил, побеждает зло.

Источник несправедливых страданий — злые люди. Каждое зло, совершаемое человеком тайно или явно, порождает страдание для ближнего. Зло то непосредственно причиняет ближнему страдания, напр, оскорбление чести, лишение имущества, то посредственно, в силу общественных связей одного лица с другими, справедливо уподобляемых органическим, как-то наследственность, влияние идей на расстоянии времени и пространства. Нет такого зла в нашем сердце, которое не приносило бы страдания ближнему. Эти страдания или вызывают проклятие или переносятся с любовью и терпением. В последнем случае благодушное терпение и смирение страдальца суть явление божественной жизни в сфере зла, победа над ним добра, победа жизни над смертью. Незаслуженное страдание, перенесенное с терпением и любовью, во имя Божие, заглаждает зло, которым оно произведено: в этом смысл несправедливых страданий. Такое значение страданий праведника с исключительною ясностью изображено у пр. Исаии (гл. LIII)4.

4 Желающему ограничить Ис. LIII применением лишь к лицу Господа Иисуса Христа следует иметь в виду Кол. I, 24.

III

Допуская злу существовать в форме злостраданий и желая, чтобы они были побеждены настроением благодушного терпения, Бог тем самым желает несправедливых страданий. По словам ап. Павла, «то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо. Ибо что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу. Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Петр. II, 19—21; также IV, 12—16).

И собственное настроение праведника, его любовь к добру и ближнему, делает для него потребностью страдание за добро. По степени духовного возрастания человека, его субъективные произвольные злострадания, которые сопровождают жизнь по закону мира, уменьшаются, но увеличиваются его объективные страдания, причиняемые отвне, злыми людьми. «Когда, — пишет св. Исаак Сириянин, — умножилась в человеке благость Божия, тогда по желанию праведности много причин находит он в душе своей, по которым ради страха Божия должно терпеть ему скорби. Только при оскудении благодати в человеке значение скорбей кажется ему в противоположном виде».

Вообще, изложенное воззрение на страдания праведников есть строго православно-аскетическое. Вот немногие из относящихся сюда аскетических изречений. «Наши обетования сокрыты в скорбях, страданиях, терпении и вере, — в них сокрыта и самая наша небесная слава. — Мы должны восходить к славе чрез бесчестие. — Души, преисполненные небесной сладости, но еще не искушенные различными напастями, нисколько не возвысились из состояния и разума детских и еще неспособны к царствию Божию. — Не думай, что можно стяжать добродетель без скорби. Отвергнув страдания и бесчестие, не думай принести покаяние при посредстве других добродетелей: тщеславие и настроение сердца, чуждое сокрушения духа, умеют служить греху и делами правды. — Наша единственная обязанность веровать правде Божией и знать, что все постигающее нас скорбное, против воли нашей, постигает или по любви, или за греховность, что по этой причине мы обязаны переносить искушения с терпением, не отражая их противодействием им, чтобы не приложить этим нового греха к грехам нашим. — Когда невольную скорбь терпишь как вольную, тогда заключай по сему, что пришел ты в меру мужа доблестного и смиренного. — Невозможно приблизиться к Богу без скорби, без нее и праведность человеческая не сохраняется неизменною. — Кто уходит от скорбей, тот разлучается, несомненно, и с добродетелью. — И добродетелью не почитается та, совершение которой не сопровождается трудностью дела. Всякая совершенная добродетель именуется крестом. Малая скорбь ради Бога лучше великого дела, совершаемого без скорби. — Признаком приближения твоего ко граду Божию да будет для тебя сведущее: сретают тебя сильные искушения; и чем более приближаешься и преспе-ваешь, тем более предстоящие тебе искушения умножаются. — Кто молит Бога и желает, чтобы в руках его были чудеса и силы, тот оказывается хвастливым и немощным в своей совести. Истинные праведники не только не вожделевают сего, но и отказываются, когда дается им то; и не только пред очами людей, но и втайне сами для себя не желают сего»... Подобными наставлениями переполнены творения аскетические.

IV

Закончим рассуждения о несправедливых страданиях замечанием относительно культа страданий. Сектантское изуверство, фаталистическая покорность случаю, психопатическая жажда страданий — все это искажение истины, а не самая истина; это то же, что суеверие по сравнению с верою, это другая крайность, противоположная крайности вавилонского культа наслаждений. Но крайности сходятся: и тот и другой культ зиждется на себялюбии. Даже в святейшую область самоуничижения вкрадывается льстивая гордость и произвол, которым человек определяет вид и меру своих страданий. Как не припомнить наставлений св. отца: «всегда старайся, чтобы стрела твоя попадала в самую цель; смотри, чтобы не залететь тебе далее заповеди великого Христа, остерегайся и не вполне исполнить заповедь; в обоих случаях цель не достигнута».

В предшествующих рассуждениях даны твердые основания для различения страданий во имя Божие от страданий произвольных и бессмысленных. Страдания во имя Божие суть те, которые способствуют жизни, а не сокращают жизнь. Отречение от стремления к личному счастью и личному обладанию абсолютным совершенством служит основою для полноты естественной жизни и ее беспрепятственного развития; самое пожертвование жизнью требуется от христианина во имя жизни ближних. Этим отвергается фанатическое изуверство, сокращение жизни и убийство.