Карл Маркс - Собрание сочинений, том 27

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

[Манчестер], вторник, [3 июня 1851 г.]

Дорогой Маркс!

В субботу я приеду в Лондон, если мне ничто не помешает [276].

Мои опасения относительно кёльнцев, по-видимому, слишком быстро осуществились; арест Красного Б[еккера] {389} и Рёзера по обвинению в государственной измене и попытке свержения существующего строя, а также попытка ареста тихого Генриха {390} , очевидно, каким-то образом связаны с Союзом {391} . К счастью, как сообщает «Frankfurter Journal», у обоих арестованных не нашли решительно никаких бумаг — нашли ли у Б[юр]г[ер]са, не говорится. Генрих, очевидно, теперь также приедет в Лондон, в дополнение к собравшимся здесь членам редакции «Neue Rheinische Zeitung». История может принять неприятный оборот, если эти люди вели себя глупо.

Твой Ф. Э.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx», Bd. I, Stuttgart. 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

[Лондон], 16 июня 1851 г. 28, Deanstreet, Soho

Дорогой Энгельс!

У Даниельса был домашний обыск, и он арестован. Я не думаю, чтобы у него что-нибудь нашли.

Сегодня утром я получил письмо, написанное, несомненно, почерком Даниельса, но без подписи; в этом письме мне сообщают об упомянутом факте и одновременно предлагают спрятать все письма, так как известно из «верного»(так в оригинале) источника, что и здесь, в Англии, должны произойти обыски.

Я не знаю, возможно ли это по закону. Во всяком случае я все спрячу. И ты тоже хорошо сделаешь, если менее важные письма сожжешь, а остальные, заключающие в себе какие-либо данные и тому подобное, поместишь в запечатанном пакете у Мери {392} или у вашего приказчика.

У Якоби, вероятно, нашли рекомендацию от Даниельса.

Сегодня же я получил через одного купца письмо от Вейдемейера, скрывающегося в окрестностях Франкфурта. Письмо это прилагаю. Нет ли у тебя нужных В[ейдемейеру] точных цифровых данных о соотношении между внутренней и внешней торговлей Англии? В этой области за последнее время произошли значительные изменения. Привет!

Твой К.Маркс

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und К. Marx». Bd. I, Stuttgart. 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

[Манчестер], 27 июня 1851 г.

Дорогой Маркс!

Славная саксонская полиция поступает весьма простодушно, когда сама высочайше уведомляет нас о том, о чем мы до сих пор не знали или не могли узнать. Менторски-напыщенное циркулярное письмо Бюргерса с его известными полутемными рассуждениями заставило их, должно быть, основательно поломать себе головы и притом без всякого успеха [277]; они и напечатали жирным шрифтом как раз лишь неправильные места. Весьма забавно, что великие мужи с Уиндмилл-стрит [278]предстали теперь перед всем светом вышвырнутыми из их собственной партии; великий Виллих вкупе с Хауде, Гебертом и другой неизвестной сволочью и с неким «Шоппером» (от слова «Schoppen») {393} , редкие заслуги которого так мало известны, что даже в Кёльне не могут правильно напечатать его имени! В этом отношении все в порядке. Но первый параграф Устава опасен для арестованных: «Все средства революционной деятельности», или как это там сказано [279]. Благодаря этому все дело из области обыкновенной тайной организации переходит в область государственной измены. Впрочем, поскольку можно судить по намеку «Kolnische Zeitung», оправдывается мое предположение, что они имеют в виду передать всех этих людей берлинскому верховному суду, который собираются специально создать ради этого грандиозного дела.

Хорошим показателем настроения буржуа является то, что правительство так решительно провалилось со своей попыткой использовать великое дрезденское открытие в качестве пугала для публики. Буржуа уже так мало боится красного призрака, что он слышать не хочет о большом коммунистическом заговоре и уже опасается того, что система домашних обысков в ближайшем будущем будет распространена и на него.

Ни одна газета не хочет клюнуть на эту приманку, и отчаянные попытки правительства раскрыть новые заговоры в гимнастических союзах, «Свободных общинах» [280]и среди играющих в демократию ремесленников-портных показывают, с одной стороны, как его злит равнодушие буржуа и как оно старается возбудить их любопытство, а с другой стороны, к каким незначительным дальнейшим открытиям привели Устав и циркулярное письмо. Обыск у Микеля, кажется, тоже был безрезультатным.

Что нового в Лондоне?

Твой Ф. Э.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd, I, Stuttgart. 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

[Манчестер, около 6 июля 1851 г.]

Дорогой Маркс!

Провозившись целую неделю со своим стариком {394} , я отправил его благополучно обратно и могу, наконец, послать тебе сегодня прилагаемый перевод на 5 фунтов. В общем, я могу быть доволен результатом моего свидания со стариком. Я ему нужен здесь, по крайней мере, еще года три, а я не взял на себя никаких постоянных обязательств даже на эти три года; их от меня, впрочем, и не потребовали ни в смысле литературной деятельности, ни в смысле необходимости оставаться здесь в случае революции.

О ней он, кажется, и не думает, так уверенно чувствует себя теперь этот народ! Со своей стороны, я с самого начала добился для себя денег на представительство и на жизнь — около 200 ф. ст. ежегодно; на это было получено согласие без больших трудностей. При таком жаловании уже жить можно, и если до ближайшего баланса все останется спокойным и здешнее дело пойдет хорошо, то он должен будет пострадать еще и не так — я уже и в этом году выйду далеко за пределы двухсот фунтов. При этом он познакомил меня с состоянием всех своих дел, как здешних, так и тамошних; а так как дела у него идут очень хорошо, и за время с 1837 г. он более чем удвоил свое состояние, то само собой разумеется, что при этих условиях я не буду стеснять себя больше, чем это нужно.

Впрочем, старик тоже достаточно хитер. Его план, который, правда, можно осуществить лишь очень медленно и с трудом и который вряд ли когда-нибудь будет осуществлен вследствие трений с Эрменами, сводится к тому, чтобы Петеру Э[рмену] дать переехать в Ливерпуль, чего тот сам хочет, а все руководство здешней конторой передать мне — причем Г. Эрмен будет тогда управлять фабрикой. Это меня, конечно, связало бы. Я, разумеется, заявил, что это превосходит мои силы и представился скромником. Если бы мой старик остался здесь еще на несколько дней, то мы бы обязательно подрались. Этот человек совершенно не может переварить свою удачу, зазнается, впадает в прежнее менторство, становится вызывающим; при этом он так глуп и бестактен, что хотел, например, воспользоваться, даже в последний день своего пребывания здесь, присутствием одного из Эрменов, чтобы уязвить меня пением дифирамбов прусским учреждениям. Он полагал при этом, что присутствие Эрмена заставит меня соблюдать чувство приличия и заткнет мне рот. Конечно, нескольких слов и гневного взгляда было достаточно, чтобы осадить его, но этого вместе с тем было довольно, чтобы между нами сразу установились холодные отношения — именно при прощании — и я, разумеется, жду, что он в той или иной форме постарается отомстить за эту неудачу. Посмотрим. Если эта история не будет иметь никаких дурных практических последствий, то есть не отразится на моих денежных делах, то для меня холодные деловые отношения, конечно, гораздо приятнее всякого проявления неискренних чувств.