Джордано Бруно - Философские диалоги

Альбертин. Я бы это понял еще лучше, если бы вы мне показали более подробно неотличимость звезд от этого Земного шара.

Филотей. Это вам легко объяснит Эльпин, соответственно тому, что он слышал от меня. И он вам покажет более подробно, что всякое тело является тяжелым или легким не по отношению к областям вселенной, но по отношению частей к своему целому, содержащему и сохраняющему их. Звезды, стремясь сохранить свое настоящее состояние, движутся в различных направлениях и соединяются друг с другом, подобно каплям в море, или же разъединяются, подобно всем жидкостям, под влиянием Солнца или же других огней. Ибо всякое природное движение, которое происходит вследствие внутреннего принципа, существует лишь для того, чтобы удалиться от несоответствующего и противоположного и приблизиться к дружественному и соответствующему [133] . Ибо ничто не движется со своего места, если только оно не изгоняется противоположным; и на своем месте ничто не бывает легким или тяжелым, но земля, поднятая в воздух, стремясь к своему месту, становится тяжелой и чувствует себя тяжелой. Таким же образом вода, поднятая в воздух, становится тяжелой, но она не имеет тяжести в своем собственном месте. Так, для тел, погруженных в воду, она не имеет тяжести, в то время как небольшая ваза, наполненная водой, будучи вытащена из воды, становится тяжелой. Голова не имеет тяжести по отношению к своему собственному туловищу, но голова другого, помещенная на нем, будет обладать тяжестью; причина этого та, что она будет находиться не на своем природном месте. Если, таким образом, тяжесть или легкость есть стремление к сохраняющему месту и бегство от противоположного, то ничто, помещенное в своем месте, не бывает тяжелым или легким; также ничто, удаленное от своего сохраняющего места или от противоположного ему, не становится тяжелым или легким до тех пор, пока не почувствует пользы от одного или отвращения к другому; но, если, чувствуя отвращение к одному, оно в то же время испытывает чувство смятения, смущения и нерешительности по отношению к противоположному, в таком случае оно побеждается первым.

Альбертин. Вы обещаете великое, и вы большею частью выполняете обещанное.

Филотей. Чтобы не повторять два раза то же самое, я предоставляю Эльпину объяснить вам остальное.

Альбертин. Мне кажется, что я все понимаю, ибо одно сомнение возбуждает другое, одна истина доказывает другую; и я начинаю понимать больше, чем могу объяснить; до сих пор я считал достоверными многие вещи, в которых теперь начинаю сомневаться. Вот почему я чувствую, что все легче начинаю соглашаться с вами.

Филотей. Когда вы меня поймете вполне, вы во всем со мною согласитесь. Пока же держитесь вновь усвоенного или, по крайней мере, не поддерживайте столь решительно противоположного мнения, как вы это делали перед вступлением в спор. Ибо понемногу и по различным поводам мы объясним полностью все то, что относится к нашему предложению. Оно покоится на многих основаниях и причинах; ибо подобно тому как заблуждение влечет за собой другое заблуждение, так и новая истина следует за открытой истиной.

Что касается четвертого аргумента, то мы говорим, что поскольку существует столько центров, сколько существует индивидуумов, шаров, сфер, миров, то отсюда не следует, чтобы части какого-либо тела относились к другому центру, а не к своему собственному, или удалялись к другой окружности за пределами своей собственной. Таким образом, части этой Земли не стремятся к другому центру и не пытаются соединиться с другим шаром, подобно тому как соки и части животного имеют свои приливы и отливы в его собственном теле и не имеют никакого отношения к другому телу, отличному от него по числу.

Относительно того, что вы считаете неправильным, чтобы середина, которая согласуется с другой серединой по виду, была от нее дальше, чем середина и окружность, которые по своей природе противоположны, почему и должны быть наиболее удалены друг от друга, я вам отвечу, во-первых, что противоположности не должны быть наиболее удалены друг от друга, но лишь настолько, чтобы одна могла действовать на другую, а та претерпевать действие первой; так и на Солнце мы видим, что ближе всего к нам расположены те его земли, которые находятся на его окружности; да и порядок всей природы показывает, что одна противоположность существует, живет и питается другою, в то время как та претерпевает действие, изменяется, побеждается и превращается в другую.

Кроме того, мы недавно обсуждали с Эльпином вопрос о расположении четырех элементов, которые все необходимы для состава каждого шара в качестве частей, из коих одна расположена внутри другой или смешана с нею; но они не отличаются друг от друга, как объемлющее и объемлемое, ибо там, где имеется сухое, там же существуют вода, воздух и огонь в явном или скрытом виде; таким образом, различие, которое мы делаем между шарами, из коих одни огненные, вроде Солнца, другие же водянистые, вроде Луны и Земли, происходит не оттого, что они состоят из простого элемента, а оттого, что один элемент преобладает в их составе.

А затем совершенно неправильно, будто бы противоположности наиболее удалены друг от друга, ибо во всех вещах они по своей природе связаны и объединены; и вселенная, как относительно своих главных частей, так и относительно второстепенных, состоит только из подобной связи и соединения противоположностей, так что нет ни одной части земли, которая не была бы самым тесным образом связана с водою, без которой нет плотности, соединения атомов и прочности. Кроме того, какое земное тело настолько плотно, чтобы оно не имело невидимых пор, без которых тела были бы неделимы и не проникал бы в них огонь или жар, являющиеся чувственными телами, отделяющимися от предметов? Где, следовательно, находятся, части твоего холодного и сухого тела, которые не были бы соединены с теплым и влажным телом? Деление элементов, следовательно, носит чисто логический характер, а не реальный; если Солнце находится в области, отдаленной от земной области, то это не значит, что от него воздух, земля и вода более отдалены, чем от нашей Земли; потому что оно – такое же сложное тело, как и наша Земля, хотя из четырех элементов на Солнце преобладает один элемент, а у нас другой. Кроме того, если мы полагаем, что природа должна соответствовать этой логике, которая считает, что между противоположностями существует наибольшее расстояние, то отсюда следовало бы, что между твоим огнем, который легок, и землей, которая тяжела, должно быть расположено твое небо, которое не тяжело и не легко. Если же ты скажешь, что это относится только к четырем основным элементам, то их пришлось бы расставить в другом порядке. Я хочу сказать, что вода должна была бы находиться в центре и быть местом, куда стремится все наиболее тяжелое, если огонь находится на окружности и является тем местом, куда стремится все наиболее легкое; потому что вода, которая холодна и влажна и в этом смысле противоположна огню, согласно обоим качествам должна быть наиболее удалена от горячего и сухого элемента; воздух же, теплый и влажный, должен быть наиболее удален от холодной и сухой земли. Вы видите, следовательно, насколько непоследовательно это предложение перипатетиков, все равно, будете ли вы его рассматривать по отношению к природе или же согласно их собственным принципам и основоположениям.