Карл Маркс - Собрание сочинений, том 25, ч.2

Возможен, однако, и такой случай, что предложение известного товара падает ниже среднего уровня, как это бывает, например, при неурожае зерновых, хлопка и т. п., но спрос на ссудный капитал растет, потому что имеет место спекуляция на еще большее повышение цен, а простейшее средство повысить цены состоит в том, чтобы временно устранить с рынка часть предложения. Для того же чтобы оплатить купленный товар, не продавая его, добываются деньги при помощи коммерческих «вексельных операций». В таком случае возрастает спрос на ссудный капитал, и ставка процента может повыситься в результате такой попытки искусственно помешать доступу товара на рынок. Более высокая ставка процента выражает тогда искусственное уменьшение предложения товарного капитала.

С другой стороны, спрос на известный продукт может возрасти вследствие того, что возросло его предложение и его цена упала ниже своего среднего уровня.

В этом случае спрос на ссудный капитал может остаться неизменным или даже упасть, так как на ту же самую сумму денег может быть приобретено большее количество товаров. Может, однако, появиться и спекулятивное образование запасов, частью чтобы использовать благоприятный момент для целей производства, частью в ожидании позднейшего повышения цен. В этом случае спрос на ссудный капитал может возрасти, и повышенная ставка процента будет свидетельствовать о затратах капитала на образование избыточных запасов элементов производительного капитала. Мы рассматриваем здесь лишь спрос на ссудный капитал, поскольку на него влияют спрос и предложение товарного капитала. Уже ранее было показано, каким образом меняющееся в фазах промышленного цикла состояние процесса воспроизводства влияет на предложение ссудного капитала. Тривиальное положение, что рыночная ставка процента определяется предложением и спросом (ссудного) капитала, Оверстон хитро валит в одну кучу со своим собственным предположением, согласно которому ссудный капитал тождествен с капиталом вообще, и старается таким образом превратить ростовщика в единственного капиталиста, а его капитал — в единственный вид капитала.

В период угнетения спрос на ссудный капитал есть спрос на средство платежа и ничего более; это отнюдь не спрос на деньги как покупательное средство. Ставка процента может подняться при этом очень высоко независимо от того, имеется реальный капитал — производительный и товарный — в избытке или же его мало. Поскольку купцы и производители могут доставить надежное обеспечение, спрос на средства платежа есть просто спрос на то, что может быть превращено в деньги; поскольку же этого нет, поскольку, следовательно, ссуда средств платежа доставляет капиталистам не только денежную форму, но и недостающий им для платежей эквивалент в какой бы то ни было форме, постольку спрос на средства платежа есть спрос на денежный капитал. Это тот пункт, в котором в вопросе о кризисах одинаково правы и неправы сторонники двух противоположных мнений ходячей теории. Все те, кто утверждает, что существует лишь недостаток в средствах платежа, или имеют в виду только лиц, владеющих bona fide {28} обеспечением, или же настолько глупы, что приписывают банкам силу и обязанность превращать путем выпуска бумажек всех обанкротившихся спекулянтов в солидных, платежеспособных капиталистов. Те, кто говорит, что существует просто недостаток в капитале, или занимаются простой игрой слов, так как в действительности в такое время, вследствие избыточного ввоза и перепроизводства, имеется всегда обилие капитала, не могущего превратиться в деньги, или же они говорят лишь о тех рыцарях кредита, которые действительно попадают в условия, когда они больше не получают чужого капитала, чтобы хозяйствовать при его помощи, и потому требуют, чтобы банк не только помог им возвратить утраченный капитал, но и дал возможность продолжать спекулятивные сделки.

Основу капиталистического производства составляет то, что деньги как самостоятельная форма стоимости противостоят товару; другими словами, меновая стоимость должна получить самостоятельную форму в деньгах, а это возможно лишь благодаря тому, что определенный товар становится материалом, в стоимости которого измеряются все другие товары, что он именно поэтому становится всеобщим товаром, товаром par excellence {29} в противоположность всем другим товарам. Это должно обнаруживаться в двояком направлении, и особенно у капиталистически развитых наций, которые в широких размерах замещают деньги, с одной стороны, кредитными операциями, с другой стороны, — кредитными деньгами. В периоды угнетения, когда кредит сокращается или совершенно прекращается, деньги внезапно абсолютно противопоставляются всем другим товарам как единственное средство платежа и истинное бытие стоимости. Отсюда всеобщее обесценение товаров, трудность, даже невозможность превратить их в деньги, то есть в их собственную чисто фантастическую форму. Но, с другой стороны, сами кредитные деньги суть деньги лишь постольку, поскольку они в сумме своей номинальной стоимости абсолютно замещают действительные деньги. Вместе с отливом золота становится проблематичной их обратимость в деньги, то есть их тождество с действительным золотом. Отсюда принудительные меры, повышение процентной ставки и т. д. с целью обеспечить условия обмена на золото. Это может быть доведено до крайности при помощи фальшивого законодательства, покоящегося на ложных теориях денег и навязанного нации в своих интересах торговцами деньгами, — Оверстонами и компанией. Но основа [кредитных денег] дана с основой самого способа производства. Обесценение кредитных денег (конечно, не их мнимое обесценение) расшатало бы все существующие отношения. Поэтому стоимость товаров приносится в жертву, чтобы обеспечить фантастическое и самостоятельное бытие этой стоимости в деньгах. Как денежная стоимость она обеспечена вообще лишь до тех пор, пока обеспечены сами деньги. Ради нескольких миллионов в деньгах должны быть поэтому принесены в жертву многие миллионы в товарах. Это неизбежно при капиталистическом производстве и образует одну из его прелестей. При прежних способах производства этого не наблюдается, так как на том узком базисе, на котором совершается их движение, не получают развития ни кредит, ни кредитные деньги. Пока общественный характер труда выступает как денежная форма существования товаров, то есть как вещь, существующая вне действительного производства, неизбежны денежные кризисы, независимые от действительных кризисов или являющиеся их обострением. С другой стороны, ясно, что, пока не поколеблен кредит банка, этот последний в таких случаях путем увеличения количества кредитных денег смягчает панику, а путем изъятия их увеличивает панику. Вся история современной промышленности показывает, что если бы производство внутри страны было организовано, то металл требовался бы только для того, чтобы выплачивать разницу по балансу международной торговли, когда равновесие ее в данный момент нарушено. Что внутри страны уже теперь не требуется металлических денег, показывает приостановка размена банкнот со стороны так называемых национальных банков, к которой прибегают во всех крайних случаях как к единственному спасению.