Карл Маркс - Собрание сочинений, том 25, ч.2

Мы уже видели, что все компетентные люди считают кредит банкнот Английского банка непоколебимым. Несмотря на это, банковский акт для обеспечения их размена абсолютно закрепляет от 9 до 10 миллионов золотом. Святость и неприкосновенность этого сокровища охраняется совершенно иначе, чем у собирателей сокровищ прежнего времени. У. Браун (Ливерпуль) показывает перед комиссией палаты лордов по торговому кризису 1847 г. (С. D. 1848/57).

«2311. Что касается той пользы, которую эти деньги» {металлический запас эмиссионного отделения} «приносили тогда, то без ущерба для дела их можно было бы бросить в море; ведь даже ничтожнейшей части их нельзя было пускать в оборот, не нарушая парламентского акта».

Предприниматель строительной промышленности Э. Кэпс, уже цитированный нами выше, тот самый, из показаний которого заимствовано описание современной лондонской системы строительства («Капитал», кн. II, гл. XII [19]), следующим образом резюмирует свое мнение о банковском акте 1844 года (В. А. 1857).

«5508. Следовательно, в общем вы того мнения, что современная система» {банковского законодательства} «является очень искусным приспособлением для того, чтобы перекладывать периодически в кошелек ростовщиков прибыль промышленности? — Да, таково мое мнение. Я знаю, что в строительном деле влияние было таково».

Как уже было упомянуто, шотландские банки банковским актом 1845 г. были вынуждены принять систему, приближающуюся к английской. На них было возложено обязательство иметь золотое покрытие для выпуска банкнот свыше суммы, установленной для каждого банка. Какие последствия это имело, видно из приводимых ниже показаний перед комиссией палаты лордов по торговому кризису 1847 г. (С. D. 1848/57).

Кеннеди, управляющий одним из шотландских банков, показывает:

«3375. Имелось ли до введения акта 1845 г. в Шотландии что-либо заслуживающее названия золотого обращения? — Ничего подобного. —

3376. А с того времени увеличилось ли количество золота в обращении? — Нисколько; публика не любит золота (the people dislike gold)».

3450. Приблизительно 900000 ф. ст. золотом, которые шотландские банки должны держать в запасе с 1845 г., по его мнению, приносят лишь вред, так как «бесприбыльно поглощают значительную часть капитала Шотландии».

Далее идут показания Андерсона, управляющего Union Bank of Scotland:

«3588. Единственный случай сильного спроса на золото, предъявленного Английскому банку со стороны шотландских банков, имел место под влиянием иностранного вексельного курса? — Совершенно верно; и этот спрос не уменьшился оттого, что мы держим золото в Эдинбурге. — 3590. Пока мы имеем ту же самую сумму ценных бумаг в Английском банке» { или в частных банках Англии}, «у нас остается та же, что и раньше, возможность вызвать отлив золота из Английского банка».

В заключение процитируем еще одну статью (Уилсона) из журнала «Economist»:

«Шотландские банки держат свободную наличность у своих лондонских агентов; последние держат ее в Английском банке. Это дает шотландским банкам возможность в пределах этих сумм распоряжаться металлической наличностью Английского банка, и здесь она всегда готова к услугам, когда приходится производить заграничные платежи». Эта система была нарушена актом 1845 года. «В результате шотландского акта 1845 г. за последнее время имел место сильный отлив золотой монеты из Английского банка для удовлетворения всего лишь потенциального спроса в Шотландии, который в действительности, быть может, никогда не наступит… С этого времени значительная сумма неизменно закреплена в Шотландии, и другая значительная сумма постоянно путешествует туда и обратно между Лондоном и Шотландией. Если наступает время, когда шотландский банкир ждет повышенного спроса на свои банкноты, то из Лондона посылается ящик с золотом; раз это время миновало, тот же самый ящик, обыкновенно даже не вскрытый, отсылается обратно в Лондон» («Economist», 23 октября 1847 г. [стр. 1214–1215]).

{Что же говорит по поводу всего этого отец банковского акта, банкир Самюэл Джонс Лойд, alias {40} лорд Оверстон?

Он уже в 1848 г. повторил перед комиссией палаты лордов по торговому кризису 1847 г.

(С. D. 1848/57), что

«стесненное положение с деньгами и высокая ставка процента, вызванные недостатком капитала, не могут быть облегчены путем усиленного выпуска банкнот» (1514),

хотя уже одного разрешения правительственным указом от 25 октября 1847 г. увеличить выпуск банкнот было достаточно, чтобы лишить кризис остроты.

Он считает, что

«высокая ставка процента и угнетенное состояние фабричной промышленности являются неизбежным результатом уменьшения вещественного капитала, применяемого для промышленных и коммерческих целей» (1604).

А между тем угнетенное состояние фабричной промышленности в течение целого ряда месяцев выражалось как раз в том, что вещественный товарный капитал в избытке заполнял кладовые, не находя сбыта, и что именно поэтому вещественный производительный капитал целиком или наполовину бездействовал, чтобы не производить еще больше товарного капитала, не находящего покупателей.

А перед комиссией палаты общин 1857 г. по банковскому законодательству он говорил следующее:

«Благодаря строгому и точному соблюдению основных положений акта 1844 г. все совершалось регулярно и легко, денежная система прочна и непоколебима, процветание страны неоспоримо, доверие общества к акту 1844 г. с каждым днем растет, и если комиссия желает дальнейших практических доказательств прочности принципов, на которых покоится этот акт, и тех благодетельных последствий, которые он обеспечивает, то верный и достаточный ответ таков: взгляните вокруг себя, посмотрите на нынешнее состояние дел в нашей стране, посмотрите на довольство народа, посмотрите на богатство и процветание всех классов общества. Последовав этому совету, комиссия будет в состоянии решить, должна ли она воспрепятствовать дальнейшему действию акта, при котором достигнуты такие успехи» (В. С. 1857, № 4189).

Ответом на этот дифирамб, который Оверстон пропел перед комиссией 14 июля, послужило письмо в дирекцию Банка от 12 ноября, которым правительство приостанавливало действие чудотворного закона 1844 г., дабы спасти то, что еще можно было спасти. — Ф. Э.}

Относительно накопления банкнот в периоды угнетения следует заметить, что здесь повторяется образование сокровищ в виде благородного металла, которое наблюдалось в тревожные времена на самых ранних стадиях существования общества. Влияние акта 1844 г. представляет интерес потому, что акт этот стремится весь находящийся в стране благородный металл превратить в средства обращения; он хочет отождествить отлив золота с сокращением, прилив золота с расширением количества средств обращения. На опыте применения акта было доказано обратное. За единственным исключением, о котором мы сейчас упомянем, масса находящихся в обращении банкнот Английского банка после 1844 г. никогда не достигала того максимума, который Банк имел право выпускать. И кризис 1857 г. показал, с другой стороны, что при известных условиях этого максимума недостаточно. С 13 по 30 ноября 1857 г. в обращении было банкнот в среднем ежедневно на 488830 ф. ст. больше этого максимума (В. А. 1858, стр. XI). Законный максимум был тогда 14475000 ф. ст. плюс сумма металлического запаса в подвалах Банка.