Федор Константинов - Субъективная диалектика

Истинные положения, содержавшиеся в прежних теориях, переосмысленные в свете новой идеи, получают и иное обоснование. Это значит, что разрешение противоречий между противоположными теориями может вовсе не означать их примирения или простого соединения в рамках новой теории. Оно предполагает скачок в развитии теории, движение вперед на новой основе, требующее наряду с прежними также новых форм обоснования теории. Совершенно ясно, что категории типа «биологический вид», «среда», «организм», «наследственность» и др. не могут исчезать при переходе от одной биологической теории к другой, они сохраняются и в новой теории, однако нередко существенно изменяют свое содержание в соответствии с основными принципами новой теории. Все это в целом говорит о том, что процесс обоснования теоретических знаний характеризуется единством прерывности и преемственности.

Хотя новая теория строится на основе принципов, существенно отличающихся или даже противоположных принципам старой теории, однако она может сохранять в своем составе и некоторые законы, входившие в состав старой теории. Это относится как к второстепенным, так и к фундаментальным основополагающим законам, содержание которых в новой теории существенно изменяется, В качестве примера можно привести такие наиболее общие законы природы, как закон сохранения, закон всемирного тяготения, закон взаимосвязи организма и среды в живой природе, закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил, закон первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию и т. п.

Все это свидетельствует о том, что эмпирические факты являются базисом не только развития, но и обоснования научной теории. Такую же роль могут играть и истинные, глубоко обоснованные теоретические положения и отдельные теории, которые, указывая на несостоятельность, ложность других положений, теорий, гипотез, отвергая их, сами становятся непреложным научным фактом, приобретая фундаментальное значение в результате решения задачи обоснования нового знания.

Как уже отмечалось, только надежное обоснование знания дает возможность признать его научный характер. Однако требование обоснования нельзя абсолютизировать, ибо неправомерно требовать от теории объяснить абсолютно все факты данной области материального или духовного мира так, чтобы ни один факт не вступал с ней в противоречие. Если бы можно было создать такую теорию, которая даже в перспективе не натолкнулась бы на противоречащие ей эмпирические, факты, то она представляла бы собой мертвую, неподвижную, абсолютную истину, была бы лишена движущей силы своего развития, которая и состоит в возникновении и разрешении противоречий между теорией и вновь полученными эмпирическими и теоретическими данными. Поэтому практически ни одна научная теория, будучи истиной относительной, динамичной, развивающейся, не может претендовать на абсолютную обоснованность.

История развития науки знает немало примеров, когда с помощью даже фундаментальных теорий не удавалось объяснить некоторых фактов, относившихся к предметной области данной теории, но противоречивших последней. Известно, например, что Ньютон не мог объяснить с позиции своей небесной механики устойчивость Солнечной системы и вынужден был прибегнуть к помощи бога. Казалось, что «эмпирический» факт «вечности» мироздания находился в определенном противоречии с теорией Ньютона, но на этом основании последняя не была отвергнута. Ученые упорно искали способ разрешения возникшего противоречия между теорией и эмпирическим фактом, пока, наконец, оно не было найдено Лапласом в его идее исторического происхождения Солнечной системы.

Известно также, что законы Кеплера, как показал Ньютон, являются следствиями закона всемирного тяготения, составляющего основу его теоретической системы. Однако одно из этих следствий утверждает, что планеты должны двигаться по эллиптической орбите. Но это находилось в противоречии с действительным движением планет, ибо некоторые из них двигались не по эллипсу. На этом основании ряд ученых предлагали отвергнуть и законы Кеплера, и теоретическую систему Ньютона как необоснованные, не соответствующие реальным фактам. Однако дальнейшие исследования показали ошибочность такого решения. «Были предприняты попытка — писал по этому поводу Р.Фейнман, — проанализировать движение Юпитера, Сатурна и Урана на основе закона тяготения. Чтобы узнать, удастся ли мелкие отклонения и неправильности в движении планет полностью объяснить только на основе одного этого закона, рассчитали влияние каждой из них на остальные. Для Юпитера и Сатурна все сошло как следует, но Уран — что за чудеса! — повел себя очень странно. Он двигался не по точному эллипсу, что, впрочем, и следовало ожидать из-за влияния притяжения Юпитера и Сатурна. Но и с учетом их притяжения движение Урана все равно было неправильным; таким образом, законы тяготения оказались в опасности (возможность эту нельзя было исключить). Двое ученых, Адамс и Леверье в Англии и Франции, независимо задумались об иной возможности: нет ли там еще одной планеты, тусклой и невидимой, пока еще не открытой» [245] Фейнман Р., Лейтон Р., Сэндс М. Фейнмановские лекции по физике, т. I. М., 1965, с. 130. . Таким образом, истинность теоретической системы Ньютона была не только обоснована теоретически, но и подтверждена эмпирически открытием Нептуна.

Из этого следует, что обнаружение факта или получение следствия, противоречащих теории, вовсе не обязательно означает ее опровержение. Необходимо дальнейшее тщательное исследование, которое и должно привести к обоснованному решению вопроса о ее судьбе.

Рассмотренные выше требования, особенности обоснования научных теорий, смены одних теорий другими подводят нас к мысли о существовании еще одного принципа обоснования теоретического знания, который впервые был подмечен Н.И.Лобачевским и назван Н.Бором принципом соответствия. Этот принцип формулируется следующим образом: «Теории, справедливость которых установлена для той или иной предметной области, с появлением новых, более общих теорий не устраняются как нечто ложное, но сохраняют свое значение для прежней области как предельная форма и частный случай новых теорий. Выводы новых теорий в той области, где была справедлива старая „классическая“ теория, переходят в выводы классической теории…» [246] Материалистическая диалектика и методы естественных наук. М., 1968, с. 341.

Так, геометрия Лобачевского переходит в геометрию Евклида тогда, когда особая величина К, выступающая в геометрии Лобачевского и называемая радиусом кривизны, принимает бесконечно большое значение. Сила этого принципа как вида обоснования заключается в том, что он устанавливает не только связь между старой и новой теорией, но и переход одной из них в другую при соответствующих условиях. Согласно этому принципу, новая теория признается обоснованной, если, удовлетворяя и другим требованиям обоснования, она способна превращаться в старую теорию при определенном предельном значении некоторой, основной для нее величины. Конечно, сам по себе принцип соответствия не может однозначно обосновать выбора того или иного варианта новой теории, ибо для этого только выполнения его требований недостаточно, но его помощь в подобных ситуациях часто оказывается весьма полезной.