Федор Константинов - Субъективная диалектика

Подчеркнем, что речь идет не об однозначных или единых (в духе лапласовского детерминизма и метафизической идеи исчерпаемости материи) законах, а лишь о том, что в ряду других есть законы, общие и для природы, и для общества, и для мышления. Эта мысль о наличии общих законов еще более уточняется основоположниками марксизма-ленинизма в учении о единстве объективной и субъективной диалектики как науки, познающей именно законы, общие и мышлению и объективной реальности. Как уже отмечалось, Ф.Энгельс специально подчеркивал, что объективная диалектика царит во всей природе, а наше диалектическое мышление лишь отражает первую путем раскрытия противоположностей [33] См. там же, с. 526. , «диалектика головы — только отражение форм движения реального мира, как природы, так и истории» [34] Там же, с. 519. .

Таким образом, во-первых, имеет место не просто единство или аналогия между законами природы и законами мышления, это единство состоит в том, что мыслительные процессы способны отражать природные процессы, соответствовать им; во-вторых, эта способность мышления существует изначально не в отношении мышление — природа, а в рамках более сложного отношения: мышление — история — природа; в-третьих, указанная способность не дана изначально в полном своем объеме, но развивается с развитием общества и природы, она всегда была и остается историческим продуктом конкретной эпохи.

Вторая сторона того же вопроса (о соотношении бытия и мышления) раскрывает, как указывалось, гносеологический аспект этого отношения. Выше мы отмечали, что Ф.Энгельс называл по крайней мере две формы такого отношения — отражение (в известном смысле можно даже сказать «копирование») и аналогию, соответственно чему и может идти речь об «оригиналах» наших мыслительных образов и о «прообразах» последних, в действительности.

В.И.Ленин, развивая данное положение Ф.Энгельса и определяя познание как отражение человеком природы, сделал следующее уточнение: «Но это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формирования, образования понятий, законов etc., каковые понятия, законы etc…и охватывают условно, приблизительно универсальную закономерность вечно движущейся и развивающейся природы. Тут действительно, объективно три члена: 1) природа; 2) познание человека, = мозг человека (как высший продукт той же природы) и 3) форма отражения природы в познании человека, эта форма и есть понятия, законы, категории etc. Человек не может охватить = отразить = отобразить природы, всей, полностью, ее „непосредственной цельности“, он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, понятия, законы, научную картину мира и т. д. и т. п.» [35] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29. с. 163–164. .

Речь здесь, таким образом, идет о том, что взаимодействие природы и мозга (высшей нервной деятельности человека) как части той же природы и возникающие в результате нейрофизиологические процессы есть основа отражения природы в познании, но само познание (отражение природы) не сводится к непосредственному продукту этого взаимодействия, и мысль не является непосредственным осознанием этого продукта, как следует из утверждений сторонников вульгарного материализма.

Поскольку мысль опосредует отношение человека и природы, постольку она обладает определенной самостоятельностью по отношению к чисто «природной основе» своего функционирования. Познание означает не просто отражение, но отражение активное, творческое, предполагающее создание таких мыслительных форм, с помощью которых достигается отражение. Познающая мысль не тождественна бытию, не «совпадает» с ним, не есть некая форма «символизации» внешнего мира. В конечном счете она соответствует объективному миру, способствуя его постижению, освоению и практическому, преобразованию. С точки зрения формы «предметы наших представлений отличаются от наших представлений, вещь в себе отличается от вещи для нас» [36] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 119. , по содержанию же наши представления об объективном мире «условно и приблизительно» соответствуют предметам наших представлений, выступая субъективными образами этого мира, и практика человечества, проверяя наши представления, подтверждает в них то, что соответствует объективной истине, отделяет истинное от ложного.

Таким образом, познание обусловлено практикой, но при всей его относительной самостоятельности оно вторично по отношению к практике. Практика же как с точки зрения ее воздействия на выбор начального пункта исследования, так и в плане его итогов должна рассматриваться в качестве первичного к познанию. Иначе говоря, в анализе диалектики познания следует учитывать, что один и тот же человек является и субъектом познания, и субъектом социального действия, но при этом мы не вправе смешивать данные моменты и в любом случае должны представлять отношение практики и познания как отношение первичного и вторичного, определяющего и определяемого.

В качестве второго методологического принципа мы вслед за авторами 1-го тома настоящего издания принимаем принцип исторической конкретности («взаимозависимости объекта и его атрибутов»). «Конкретное, — писал К. Маркс, — потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного» [37] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 727. . Единство многообразного, каким является конкретное, есть продукт исторического развития и существует в исторически обусловленных формах, поэтому исследование процесса познания предполагает, с одной стороны, раскрытие его внутреннего многообразия и, с другой — определение тех условий, которые способствуют формированию этого многообразия и его единства.

В диалектике познания элементами многообразия являются: во-первых, исторически обусловленные формы отражения действительности; во-вторых, различные способы, приемы, методы, с помощью которых достигается развитие познания; в-третьих, те формы организации людей как носителей сознания, в которых осуществляется познание, и, в-четвертых, многочисленные способы реализации знаний, применения их на практике, которые определяют основное направление и тематику познания. Каждый из этих элементов требует определения своих основ и условий.

Третьим методологическим принципом выступает принцип противоречивости, выражающий ядро, суть диалектического подхода к исследованию познания. Предмет исследования (познание) должен рассматриваться не просто в своей конкретности — как единство многообразия, переживающее в ходе развития определенные этапы, последовательность восхождения от низших состояний к высшим. Требуется исследовать источник этого развития, коренящийся как в противоречивости основного для диалектики познания субъект-объектного отношения, так и в противоречивости самих субъекта и объекта.