Федор Константинов - Диалектика природы и естествознания

Идея о сущностном основании многообразия живых существ «навязывалась» человеку всем его практическим опытом. Однако реализовать ее удалось не сразу: в ходе исторического развития науки и практики человечества разные мыслители это делали по-разному, вызывая споры, переходящие в полемику и ожесточенную борьбу между представителями различных школ и течений в систематике.

На начальных этапах формирования биологических знаний мысль о единстве животных и растений скорее имела характер интуитивной догадки, чем отчетливо сформулированной и эмпирически подтвержденной идеи. Формирование такой догадки в области систематики осуществлялось под влиянием философских идей Платона и логики Аристотеля, в которых общее (родовое, видовое) рассматривалось в качестве идеальной сущности и абсолютно противопоставлялось отдельному (особи). На этой основе возникла господствовавшая долгое время эссенциалистская концепция классификации, сущность которой, по Э. Майру, заключается в том, чтобы «свести изменчивость природы к некоторому постоянному числу основных типов на разных уровнях. Она постулирует, что все члены некоторого таксона отражают одну и ту же естественную сущность (essential nature), или, другими словами, соответствуют одному и тому же типу. Именно поэтому концепцию эссенциалистов называют также типологией. Соответственно изменчивость рассматривается типологом как нечто незначительное и к делу не относящееся. Он склонен преувеличивать постоянство таксонов и четкость разделяющих их разрывов» [214].

Противоположная идея развивалась в русле номиналистических концепций в систематике, рассматривающих таксоны (классы) просто как имена, присваиваемые группе сходных организмов. Логическим следствием этой идеи является утверждение, что реальны только особи, виды же и другие таксоны представляют собой «изобретение» систематиков, но объективно они не существуют.

В основе такого противопоставления индивида и вида лежал метафизический разрыв единства и многообразия, общего и единичного. Преодоление такого противопоставления началось с эволюционного учения Ч. Дарвина, а современная теория, рассматривающая в качестве элементарной эволюционирующей единицы популяцию, создала основу для окончательного отказа от метафизической ограниченности как эссенциализма, так и номинализма.

Противоположность этих концепций в биологической таксономии отражала противоборство философских течений — реализма и номинализма. Вместе с тем само возникновение данных концепций в таксономии было связано с огрублением объективно существующего в живой природе противоречивого единства общего и индивидуального, с возведением в абсолют одной из сторон противоречия и почти полным игнорированием другой его стороны. Таким образом, за столкновением крайних точек зрения скрывалось диалектическое противоречие объективной действительности.

Подобные ситуации в истории биологии возникали и по вопросу об устойчивости и развитии вида, гена, соотношения причинности и целесообразности в живой природе и многим другим. Как отмечал К. М. Завадский, в 50-х годах XIX в. познание вида оказалось на распутье: сложились три противоположные и одинаково ошибочные системы взглядов, которые можно выразить следующими краткими формулами: «реальный вид без развития», «развитие без видов», «реальная особь, а вид — лишь идея, инструмент для классификации». Мысль о «реальном развивающемся виде» высказывалась лишь в форме гипотез и натурфилософских догадок. Однако возросший уровень знаний и необходимость разрешить указанные противоречия подвели биологию к необходимости нового синтеза, сердцевиной которого и явилось обоснование положения о «реальном развивающемся виде» [215].

Это противоречие было разрешено Ч. Дарвином. Однако господствующее положение его концепция вида и видообразования завоевала лишь в XX в. Суть ее состоит в рассмотрении биологического вида как реального, целостного, живого, функционирующего и способного к развитию образования. Вид, по Дарвину, является не умозрительной конструкцией, а реальным образованием живой природы. Он считал, что различие между видом и разновидностью относительно и не противоречит объективному существованию вида. Касаясь этого вопроса, Ф. Энгельс отмечал, что «без понятия вида вся наука превращалась в ничто» [216].

Рассмотренный пример представляет частный случай общего положения, характеризующего развитие биологии. При изучении любой важной проблемы в исследовании живой природы обнаруживается поляризация концепций, доходящая до их абсолютного противопоставления, которая затем разрешается диалектическим синтезом — научной теорией, преодолевающей их метафизическую ограниченность, а иногда и идеалистическую сущность предшествующих теорий. Так протекала многовековая борьба механицизма и витализма, преформизма и эпигенеза. Существующие между ними противоречия были разрешены в диалектико-материалистических концепциях сущности и развития живого. При этом старые концепции, как правило, не исчезают сразу, а, продолжая жить, трансформируются, преобразуются, как бы «переключаются» на другую область или на другой уровень обсуждения проблемы [217]. Наличие в истории науки таких односторонних концепций, как это ни парадоксально, является косвенным свидетельством диалектического характера развития как самой живой природы, так и ее познания.

Одной из особенностей современной научно-технической революции является значительное возрастание роли наук о живой природе и человеке в жизни общества. Создание в XX в. принципиально новых методов изучения живой природы, как экспериментальных (флюоресцентная и электронная микроскопия, «меченые» атомы, рентгено-структурный анализ, дифференциальное центрифугирование, кино-, теле- и радиотехнические средства, клеточные и тканевые культуры), так и теоретических (математические и кибернетические методы, системный подход, математическое моделирование), во многом изменили лик современной биологии по сравнению с XIX в. Если раньше биолог представлялся многим людям в образе Паганеля из романа Ж. Верна «Дети капитана Гранта», то в наше время деятельность его часто связывается с пробирками и колбами, чашечками Петри, перегонными аппаратами, химическими и физическими приборами. И действительно, экспериментальная биология стала в значительной степени биологией лабораторной, изолирующей живое от естественной среды, расчленяющей организмы на отдельные ткани и клетки, клетку — на органоиды и молекулы, природные сообщества и популяции — на отдельные организмы.