Манфред Бур - Фихте

3. И вот здесь, в частности, вы должны мыслить Я . Так как это определенная мысль, то согласно только что высказанным положениям оно осуществляется через определенный способ действования в мышлении; и моя задача в отношении тебя, вдумчивый читатель, такова: заставить тебя настоящим и самым интимным образом осознать, как ты поступаешь, когда мыслишь Я . Так как может оказаться, что мы оба понимаем под этим понятием не одно и то же, то я должен прийти тебе на помощь.

Так как ты как вдумчивый читатель, разумеется, отдаешь себе отчет относительно деятельности в своем мышлении, то, когда ты мыслил свой стол или свою стену, ты был для себя мыслящим в этом мышлении, мыслимым же был для тебя не ты сам, а нечто от тебя отличное. Коротко говоря, во всех понятиях этого рода, как ты легко обнаружишь это в своем сознании, мыслящее и мыслимое отличны друг от друга (sind zweierlei). Когда же ты мыслишь себя, ты для себя не только мыслящее, но также и мыслимое; в этом случае мыслящее и мыслимое должны быть единым; твое действование в мышлении должно обращаться на тебя самого, на мыслящее.

Таким образом, понятие или мышление о Я состоит в действовании самого Я на себя , и, наоборот, подобное действование на самого себя дает мышление о Я и не дает абсолютно никакого другого мышления . Первое ты только что нашел в себе самом и в этом мне признался; если ты затрудняешься принять второе и питаешь сомнение относительно нашего права обратить положение, то я предоставляю тебе самому испытать, получится ли через обращение твоего мышления на тебя как на мыслящее какое бы то ни было другое понятие, кроме понятия тебя самого, и можешь ли ты мыслить для себя возможность того, чтобы получилось какое-нибудь другое. Поэтому оба понятия, понятие обращающегося на себя мышления и понятие Я , покрывают друг друга взаимно. Я есть полагающее самого себя и ничего больше; полагающее самого себя есть Я и ничего больше. Через описанный акт не получается ничего, кроме Я ; и Я получается не через иной какой-нибудь возможный акт, а только через описанный.

Здесь ты видишь вместе с тем, в каком смысле требуют от тебя мышления о Я, ибо словесные обозначения побывали в руках у безмыслия и кое-что позаимствовали от присущей ему неопределенности; с их помощью нельзя вполне сговориться. Только через указание акта, благодаря которому возникает понятие, последнее вполне определяется. Делай то, что я тебе говорю, и ты будешь мыслить то, что я мыслю. Эта метода будет соблюдаться нами без изъятий в дальнейшем ходе нашего исследования. Так, может быть, ты не прочь был бы включить в понятие Я многое такое, чего я в него не включал, например понятие твоей индивидуальности, ибо и последнее обозначается тем же словесным знаком. Все это отныне будет тебе позволено; но лишь то есть Я, о котором я здесь веду речь, что возникает через одно только обращение твоего мышления на тебя самого.

4. Выдвинутые положения, непосредственное выражение нашего только что сделанного наблюдения могли бы вызывать сомнения лишь при том условии, если бы они принимались за нечто большее, чем за это непосредственное выражение. Я осуществляется, говорю я, только через обращение мышления на самого себя; и я говорю при этом исключительно о том, что может осуществляться только через одно мышление, о том, что происходит в моем сознании, если я мыслю так, и что происходит в твоем сознании, если ты мыслишь так, короче говоря, я веду речь только о понятии Я. Здесь еще вовсе нет речи о бытии Я вне понятия; в свое время будет показано, может ли и в какой мере может вообще возникнуть речь о таком бытии, Поэтому, чтобы предохранить читателя от всяких возможных сомнений и от всякой опасности увидеть в ходе исследования признанное положение взятым в таком смысле, которого он не хотел бы признавать, к только что выдвинутым положениям: Я есть некоторое полагание самого себя и т. д., я прибавляю: для Я .

Вместе с тем я могу привести и причину этой мнительности читателя, опасающегося, как бы его не заставили признать слишком многое, под условием, чтобы этим не давали себя рассеивать, ибо все это не более как случайное замечание, которое в сущности не относится здесь к делу и приводится лишь для того, чтобы ни на минуту не оставить никакой неясности. Твое Я, как сказано, осуществляется исключительно через обращение твоего мышления на самого себя. В некотором маленьком уголке твоей души против этого заложено возражение — либо такое: я должен мыслить , но прежде, чем я смогу мыслить, я должен быть; либо такое: я должен мыслить себя, обращаться на себя, на то, что должно мыслиться, то, на что должно обращаться, должно быть прежде, чем оно мыслится, и прежде, чем на него обращаются. В обоих случаях ты постулируешь некоторое независимое от мышления и от бытия в мышлении (Gedachtsein) тебя самого и предпосылаемое ему наличное бытие тебя самого; в первом случае — как мыслящего, во втором — как подлежащего мышлению. При этом скажи-ка мне предварительно: кто же это такой, кто утверждает, что до твоего мышления ты должен существовать? Это, без сомнения, ты сам, и это твое утверждение, без сомнения, есть мышление, и, как ты далее, кроме того, утверждаешь и под чем мы подписываемся обеими руками, необходимое, в этой связи навязывающееся тебе мышление. Но вероятно, ты знаешь об этом предпосылаемом мышлении лишь настолько, насколько ты его мыслишь, и поэтому это существование Я также есть не более как положенность тебя самого через самого тебя. Таким образом, в этом указанном тобой факте содержится, если мы вникнем в него достаточно внимательно, не более как следующее: ты должен мысленно предпослать своему теперешнему дошедшему до ясного сознания самополаганию другое такое полагание, как происходящее без ясного сознания, к каковому теперешнее относится и коим оно обусловлено. Пока мы не покажем тебе плодотворного закона, по которому это так обстоит, чтобы тебе не сбиться вследствие этого с толку, довольствуйся пониманием того, что приведенный факт не выражает ничего, кроме того, что было указано.

Поднимемся на более высокую точку умозрения:

1. Мысли себя и подмечай, как ты это делаешь, — таково было мое первое требование. Ты должен был подмечать, чтобы понимать меня (ибо я говорил о чем-то таком, что могло быть только в тебе самом) и чтобы в твоем собственном сознании найти как истинное то, что я тебе говорил. Это внимание, направленное на нас самих в этом акте, было общее нам обоим субъективное. Твой образ действий в мышлении самого себя, который был не иным и у меня, был тем, что ты подмечал, он был предметом нашего исследования — общее нам обоим объективное.