Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

Во-вторых, буржуазная апологетика утверждает, что в результате того стимула к накоплению, который порождается новыми условиями производства, требующими меньше живого труда в сравнении с прошлым трудом, в производство втягиваются также и вытесненные, пауперизированные рабочие или, по крайней мере, та часть прироста населения, [745] которая должна была бы занять их место; это происходит вследствие расширения производства либо на самих машиностроительных предприятиях, либо в тех связанных с машиностроением отраслях производства, которые сделались необходимыми и возникли благодаря машиностроению, либо в новых областях применения труда, открываемых новым капиталом и удовлетворяющих новые потребности. Такова вторая великолепная перспектива: рабочий класс вынужден терпеть все «временные неудобства» — безработицу, перемещение труда и капитала из одной сферы производства в другую, — но при всем том наемному труду конца не наступает; напротив, наемный труд воспроизводится в постоянно увеличивающихся размерах, абсолютно возрастая, хотя и уменьшаясь относительно, в сравнении с возрастающим совокупным капиталом, который его применяет.

В-третьих, буржуазная апологетика утверждает, что благодаря машинам потребление становится более утонченным. Удешевление предметов, удовлетворяющих непосредственные жизненные потребности, позволяет расширить круг производства предметов роскоши. И таким образом перед рабочими открывается третья великолепная перспектива: для того чтобы получать необходимые им жизненные средства, прежнее количество этих средств, — то же самое число рабочих должно создавать возможность для высших классов расширять круг своих удовольствий, делать эти удовольствия более утонченными и более разнообразными и тем самым углублять экономическую, социальную и политическую пропасть, отделяющую рабочих от тех, кто стоит над ними. Таковы те чудесные перспективы и весьма завидные результаты, которые сулит рабочему развитие производительной силы его труда.

Затем Рикардо показывает еще, что интересы трудящихся классов требуют того,

«чтобы возможно больше дохода отвлекалось от приобретения предметов роскоши и направлялось на содержание домашних слуг». Ибо, покупаю ли я дорогую мебель или содержу домашних слуг, я тем самым предъявляю спрос на определенное [по стоимости] количество товаров и привожу в движение в одном случае приблизительно столько же производительного труда, как и в другом; но в последнем случае я прибавляю новый спрос «к прежнему спросу на рабочих, и такое увеличение спроса произошло бы только потому, что я избрал этот второй способ расходования моего дохода» (стр. 475–476) [Русский перевод, том I, стр. 323–324].

То же самое получается и тогда, когда страна содержит большие флоты и армии:

«Будет ли он» (доход) «затрачен одним способом или другим, в производстве будет занято одинаковое количество труда; ибо производство пищи и одежды для солдат и матросов потребует такого же количества труда, как и производство более роскошных товаров. Но в случае войны мы имели бы добавочный спрос на людей для службы в качестве солдат и матросов, и, следовательно, такая война, которая ведется за счет дохода, а не за счет капитала страны, благоприятствует росту населения» (стр. 477) [Русский перевод, том I, стр. 324].

[Далее Рикардо пишет:]

«Следует отметить еще и другой случай, при котором возможно увеличение количества чистого дохода страны и даже ее валового дохода, сопровождающееся уменьшением спроса на труд, а именно тот случай, когда труд людей заменяется трудом лошадей. Если бы я применял на своей ферме сто рабочих и если бы я нашел, что предметы питания, затрачиваемые на пятьдесят из этих людей, могли бы пойти на содержание лошадей и принести мне, после оплаты процентов на капитал, израсходованный на покупку лошадей, большее количество сырых продуктов, то мне было бы выгодно заменить людей лошадьми, и я так и поступил бы. Но это было бы невыгодно рабочим, и если получаемый мной доход не возрастет до такой степени, чтобы я мог одновременно применять и людей и лошадей, то часть населения, несомненно, станет избыточным населением, и положение рабочего в общем ухудшится. Ясно, что он ни при каких обстоятельствах не сможет найти себе занятия в земледелии» {почему нет? А при расширении площади обрабатываемой земли?}, «но если в результате замены людей лошадьми количество продукта земли увеличится, то уволенный рабочий сможет найти себе занятие в промышленности или в качестве домашнего слуги» (стр. 477–478) [Русский перевод, том I, стр. 325].

Существуют две постоянно перекрещивающиеся тенденции: [во-первых,] применять возможно меньше труда для производства того же самого или большего количества товаров, того же самого или большего количества чистого продукта, прибавочной стоимости, чистого дохода; во-вторых, применять возможно больше рабочих (хотя и возможно меньше по сравнению с количеством производимых ими товаров), так как — на данной ступени развития производительных сил — с увеличением массы применяемого труда растет и масса прибавочной стоимости и прибавочного продукта. Одна тенденция выбрасывает рабочих на улицу и создает избыточное население; другая снова поглощает их и абсолютно расширяет рабство наемного труда. Таким образом, судьба рабочего бросает его то туда, то сюда, но все же от этой судьбы он так и не избавляется. Поэтому рабочий рассматривает, и вполне правильно, развитие производительных сил своего собственного труда как нечто ему враждебное; с другой стороны, капиталист обращается с ним как с таким элементом, который постоянно подлежит удалению из производства.

Таковы те противоречия, в которых Рикардо бьется в этой главе. Что он забывает отметить, [746] так это — постоянное увеличение средних классов, стоящих посредине между рабочими, с одной стороны, капиталистами и земельными собственниками, с другой, — средних классов, которые во все возрастающем объеме кормятся большей частью непосредственно за счет дохода, ложатся тяжким бременем на рабочих, составляющих основу общества, и увеличивают социальную устойчивость и силу верхних десяти тысяч.

Увековечение наемного рабства посредством применения машин буржуа преподносят как «апологию» машин.

«Я, кроме того, отметил выше, что возрастание чистого дохода, выраженного в товарах, которое всегда имеет место в результате усовершенствования машин, приведет к новым сбережениям и накоплениям. Следует помнить, что эти сбережения делаются ежегодно и должны вскоре создать фонд гораздо более значительный, чем тот валовой доход, который первоначально был потерян в результате изобретения машин. Тогда спрос на труд будет так же велик, как и прежде, и положение народа будет и дальше улучшаться благодаря увеличению тех сбережений, которые позволит делать возросший чистый доход» (стр. 480) [Русский перевод, том I, стр. 326].