Дэвид Чалмерс - Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории

Проблема этой позиции состоит, разумеется, в том, что она неверно интерпретирует смысл сознательного опыта или сознательности. Когда я интересуюсь, являются ли другие существа сознательными, я интересуюсь не их способностями или внутренними механизмами, о которых я уже могу располагать всей информацией; я интересуюсь тем, имеется ли у них нечто, выражающее то, каково это — быть такими существами. Есть много известных способов подкрепить эту мысль. Можно, к примеру, отметить, что даже после того как мы объяснили различные функциональные способности, это может не решить проблему объяснения опыта. Можно сослаться на то, что мы можем вообразить исполнение любой функциональной роли при отсутствии сознательного опыта. Можно также опереться на тот факт, что знание функциональных ролей автоматически не дает знания о сознании. Есть и другие возражения, выдвигавшиеся ранее и связанные с тем, что функционалистский анализ не может объяснить семантическую определенность атрибутирований сознания и приводит к коллапсу концептуального различия сознания и осведомленности.

В конечном счете редуктивный функционализм мало чем отличается от элиминативизма. Оба этих воззрения допускают существование различения, категоризации, доступности, способности дать отчет и т. п.; и в обоих отрицается существование чего‑то еще, что нуждается в объяснении. Главное различие между ними состоит в том, что редукционисты полагают, что некоторые из объясняемых данных заслуживают названия «опыт», тогда как элиминативисты отрицают это. Помимо этого терминологического разногласия, суть этих взглядов очень близка. Часто отмечается, что граница между редукционизмом и элиминативизмом размыта и что редукция постепенно соскальзывает к элиминации по мере того, как мы оказываемся вынужденными модифицировать соответствующие понятия для осуществления редукции. Допуская существование сознания лишь в той степени, в какой оно определяется как какая‑то функциональная способность, позиция редуктивного функционалиста наносит такой урон понятию сознания, что ее, возможно, лучше трактовать как одну из версий элиминативизма. Оба этих взгляда не принимают сознание всерьез.

Это оставляет нас с вариантом (vii), а именно с дуализмом свойств, который я отстаивал, как единственным приемлемым вариантом. Нельзя отрицать, что он кажется выводом из хорошо обоснованных посылок. В определенных отношениях эта позиция контринтуитивна, но это единственная концепция, лишенная какого‑либо фатального дефекта. Кто‑то может счесть неприемлемым ее дуалистический характер; но вскоре я попытаюсь доказать, что подобный дуализм не является столь уж неправдоподобным, как казалось многим, и что в его адрес можно высказать не так уж много серьезных возражений. Самая большая проблема, связанная с этим воззрением, состоит в том, что из него вытекает некая нерелевантность феноменальных свойств для объяснения поведения и что оно может приводить к эпифеноменализму, хотя и не автоматически. В следующей главе я, однако, буду доказывать, что эта объяснительная нерелевантность не имеет фатальных последствий. В итоге эта позиция позволяет создать непротиворечивую, натуралистичную, лишенную мистики картину сознания и того места, которое оно занимает в природном порядке.

Охватив более широким взглядом эту логическую географию, мы можем сказать, что существует три главных класса представлений о сознательном опыте.

Концепции A — типа признают — по различным функционалистским или элиминативистским соображениям, — что сознание в той мере, в какой оно существует, логически супервентно на физическом. В концепциях В — типа признается, что сознание не является логически супервентным и что нет априорного импликативного перехода от физического к феноменальному; при этом они говорят о своей материалистичности. Концепции С — типа отрицают как логическую супервентность, так и материализм.

Концепции A — типа существуют во множестве разновидностей — элиминативизм, бихевиоризм, разного рода редуктивный функционализм, — но у всех них есть нечто общее. Теоретик A — типа скажет, что (1) физические и функциональные дубликаты, лишенные того типа опыта, которым мы обладаем, непредставимы; (2) Мэри ничего не узнает о мире, когда она впервые видит красное (в лучшем смысле она обретает какое‑то умение); и (3) всё, что надо объяснить относительно сознания, может быть объяснено объяснением реализации определенных функций. Среди образцовых теоретиков А — типа — Армстронг (Armstrong 1968), Деннет (Dennett 1991), Льюис (Lewis 1966) и Райл (Ryle 1949). К числу теоретиков A — типа, возможно, также относятся Дретске (Dretske 1995), Рей (Rey 1982), Розенталь (Rosenthal 1996), Смарт (Smart 1959), Уайт (White 1986) и Уилкис (Wilkes 1984).

Концепции В — типа, или нередуктивные разновидности материализма, обычно разрушаются под грузом внутренних проблем. Единственной концепцией В — типа, кажущейся хотя бы внутренне когерентной, является та, что придает ключевую роль сильной метафизической необходимости. Занимая эту позицию, теоретик В — типа должен считать, что (1) зомби и инвертированные спектры представимы, но метафизически невозможны; (2) Мэри узнает что‑то, когда она видит красное, но от этого знания можно отделаться с помощью анализа лоровского типа; и (3) сознание не может получить редуктивное объяснение, и тем не менее оно имеет физическую природу. Главная позиция В — типа никогда четко не формулировалась, но ближе всего к ней подошли Левин (Levine 1983, 1993) и Лор (Loar 1990). Среди других авторов, которые, как кажется, одобряют физикализм, но не логическую супервентность, — Бирн (Byrne 1993), Фланаган (Flanagan 1992), Хилл (Hill 1991), Хорган (Horgan 1984b), Лайкан (Lykan 1995), Папино (Papineau 1993), Тай (Туе 1995) и ван Гулик (van Gulick 1992).

Взгляды С — типа включают различные виды дуализма свойств, признающего ложность материализма и допускающего нередуцируемость неких феноменальных или протофеноменальных свойств. Согласно этой позиции, (1) зомби и инвертированные спектры логически и метафизически возможны; (2) Мэри узнает что‑то новое, и ее знание является знанием о нефизических фактах; и (3) сознание не может быть редуктивно объяснено, но могло бы нередуктивно объясняться в терминах дополнительных законов природы. Это позиция Кембелла (Campbell 1970), Хендриха (Honderich 1981), Джексона (Jackson 1982), Г. Робинсона (Н. Robinson 1982), У. Робинсона (W. Robinson 1988), Сприджа (Sprigge 1994) и автора настоящей книги.

Стоит, пожалуй, отдельно упомянуть уже обсуждавшуюся позицию, отождествляющую феноменальные свойства с внутренними свойствами физических сущностей. Подобную позицию занимали Фейгл (Feigl 1958), Локвуд (Lockwood 1989), Максвелл (Maxwell 1978) и Рассел (Russell 1926). Я тоже симпатизирую ей. Я рассматриваю ее как разновидность С — воззрений, так как здесь признается фундаментальность феноменальных или протофеноменальных свойств, хотя ей и присущи свойственные только ей метафизические очертания. В частности, она более монистична, чем наиболее естественные интерпретации С — воззрений. Возможно, стоит называть ее позицией типа С', хотя обычно я буду относить ее к типу С.