Андрей Курпатов - Психософический трактат

5.1222 Более того, он [контакт моей схемы мира и моей схемы меня] оказался бы и вовсе незамеченным, если бы я не использовал несодержательный подход, поскольку он [контакт] не является вещью, но акцией, а потому не может быть означен; если же он [контакт моей схемы мира и моей схемы меня] не может быть означен, то он не находился бы в моей лингвистической картине мира, где я замкнут [контекст означающих].

5.1223 Однако же, надо признать, что несодержательный подход позволил мне проявить контакт как вещь [значение], а потому и означить его [контакт] как «контакт».

5.123 Контакт – суть отношение моей схемы мира и моей схемы меня как целых, который определяет всякую мою активность и который я буду впредь обозначать «суждением».

5.1231 Если понятно, что времени (равно как пространства и качества) нет, а Мир является мне не целостным, но целым [значение], то следовательно: моя схема мира [значение] и моя схема меня [значение] – суть целые.

5.1232 Целые могут быть сколь угодно сложными по «генезу», но по факту они – целые, т. е. единичны и неизменны.

Следовательно: моя схема мира [значение] и моя схема меня [значение] – единичны и неизменны. (Этим «генезом» можно считать существование, которое благодаря способу существования (время, пространство, модальность и интенсивность) образует целокупности, которых нет.)

5.1233 Поскольку же моя схема мира и моя схема меня находятся в реципрокных отношениях, где происходит перманентная трансформация конфигураций [структур] (постоянное явление мне Миром новых вещей), а целое – единично и неизменно, следовательно: контакт [отношение моей схемы меня и моей схемы мира] – это то фактическое отношение фигуры и фона, которое определяет меня, т. е. всякую мою активность.

5.13 Таким образом, мой «мир» – это контакт моей схемы мира и моей схемы меня, где я существую, и моя лингвистическая картина, где я наличествую.

5.131 Означающие [слова (или другие знаки, их заменяющие)] образуют контекстуальные компиляции в моей лингвистической картине мира, которые – «высказывания».

5.1311 Поскольку всякое означающее [слово (или другой знак, его заменяющий)] определяется другими означающими [толкование] и только так, то понятно, что никакого непосредственного взаимодействия между вещами [значениями] и «представляющими» их словами (или другими знаками, их заменяющими) нет.

Только то, что я не имею критериев, позволяющих отличить вещь [имя] от ее значения, а значение [означаемое] от его означающего, создает иллюзию, что существует какое-то взаимопроникновение между этими – бытие, континуум существования, контекст означающих – замкнутыми в самих себе системами.

5.1312 Поскольку всякое высказывание – суть компиляция означающих [слов (или других знаков, их заменяющих)], то понятно, что оно [высказывание] не «представляет» фактических отношений между вещами [значениями], но компиляция означающих моей лингвистической картины мира, и только.

По моим высказываниям, скорее, можно определить мои «правила» компиляции моих означающих в моем контексте [моей лингвистической картине мира], но ими никак нельзя свидетельствовать ни существование (с которым означающие связаны условными связями [ моими связями]), ни тем более о бытии или Мире [есть].

5.1313 Следовательно: означающие [слова (или другие знаки, их заменяющие)] как означающие (но не вещи) не имеют никакого непосредственного влияния на существование [содержательность].

5.132 Складывается впечатление, что я действую в соответствии со своими высказываниями [компиляциями означающих], однако:

5.1321 То, что мои высказывания [компиляции означающих], как кажется, соответствуют моим действиям, не свидетельствует о том, что они [высказывания] идентичны моими действиям, поскольку мои действия [контакты] принадлежат континууму существования, тогда как высказывания – только наличествуют [контекст означающих].

Не мои действия как таковые соответствуют моим высказываниям, но, означенные, мои действия соответствуют моим высказываниям, впрочем, в этом случае уже нельзя говорить о соответствии, ибо они [высказывания] – суть эти означающие, означающие это действие.

5.1322 То, что мои высказывания сопровождают какие-то мои действия, не свидетельствует о том, что они [высказывания] – причина этих действий (допустить обратное, значит полагать, что контекст означающих не замкнут в себе самом, что нелепо), но они [высказывания] – лишь сопровождение.

5.1323 То, что мои высказывания объясняют те или иные мои действия, не свидетельствует о том, что мои действия соответствуют моему высказыванию, поскольку действия [существование] и высказывание [контекст означающих] не ограничивают друг друга, ибо замкнуты сами в себе.

Отсюда также понятно, что любое мое действие может получить любое объяснение [высказывание], а критериев, позволяющих признать какую-то интерпретацию [высказывание] соответствующей или несоответствующей этому моему действию, нет, за исключением разве только условности, которая – суть условность, и не более того.

5.133 Отношение фигуры и фона, которое определяет меня (т. е. всякую мою активность), – суть контакт моей схемы мира и моей схемы меня, который – суждение.

5.1331 Из сказанного выше следует, что суждение и высказывание – не одно и то же.

При этом мое суждение, действительно, определяет всякое мое действие [континуум существования], поскольку оно и есть это действие, т. е. контакт моей схемы мира и моей схемы меня.

Ничего подобного о высказывании [компиляции означающих] сказать нельзя, поскольку последнее принадлежит моей лингвистической картине мира.

5.1332 Если понятно, что мое высказывание [компиляция означающих] не определяет и даже не соответствует моему действию [континууму существования], то понятно также и то, что высказывание само по себе – также мое действие, т. е. как вещь [значение] высказывание принадлежит континууму существования.

5.1333 Отсюда ясно, что суждение [континуум существования] воздействует на высказывание [моя лингвистическая картина мира], но «обратного действия» эта акция не имеет.

Впрочем, это не свидетельствует о том, что воздействие суждения на высказывание порождает феномен соответствия между первым и вторым. Отнюдь.

То, каким будет высказывание [компиляция означающих], если помнить об условности связки «означаемое – означающее», зависит не от моего суждения [контакта моей схемы меня и моей схемы мира] самого по себе, но от того, какие изменения это суждение вызовет в моей лингвистической картине в целом.

Так или иначе, но всякое высказывание [компиляция означающих] определяется условностями моей лингвистической картины мира [толкованием], а не континуумом существующего собственно и непосредственно.