Отто Фридрих Больнов - Философия экзистенциализма

В соприкосновении с русским языком картина меняется. Связки тяжеловесно вздыбливаются, рубленность фраз оборачивается многословностью, единый смысл предложения нередко начинает "блуждать", понятия стремятся обернуться синонимами (подчас ради одной лишь благозвучности изложения: в немецком варианте одно и то же слово может повторяться в одном предложении до трех-четырех раз). Отсюда образцом для перевода выступает «золотая середина»: стремление достичь «гладкого», «публицистичного» текста при сохранении аскетичности синонимии, большей части связок.

Как уже говорилось выше, «протоколирование» процесса перевода в настоящем труде осуществляется посредством двух составов — специальных «Примечаний переводчика» в конце текста а также приведения оригинальных терминов по мере его развертывания. В обоих случаях не следует предполагать исчерпывающего и «математичного» характера выборки. Наличие ряда устойчивых принципов, на основании которых выделяются требующие особого внимания объекты, в конечном счете оттеняется неизбежной безусловностью предпочтения интерпретирующего. И все же о принципах: если «Примечания переводчика» представляют собой подборку достаточно пеструю, однако в большинстве случаев саму себя проговаривающую, то мотивы выставления терминов в скобках вполне компактны и могут быть пояснены. Помимо приоритетного выделения терминов, отличающихся особой конструктивной значимостью, здесь также выделяются: термины, перевод которых отклоняется от основного варианта их перевода; термины, заимствованные Больновым у других философов и выделенные им посредством кавычек; «каскады» рядом стоящих конструктивно взаимосвязанных однокоренных терминов либо терминов, «разворачивающих» или «сворачивающих» синонимию; труднопереводимые термины; термины, представляющие собой сложные слова. При этом существительные стандартным образом приводятся в именительном падеже того числа, в котором были употреблены в оригинале, глаголы — в неопределенной форме, причастия же и деепричастия преимущественно возводятся к глаголам, от которых они были образованы.

И наконец, последнее. Все встречающиеся в «Экзистенциальной философии» цитаты были переведены мною самим в процессе работы над основным текстом; во-первых, из-за того, что раздобыть соответствующие (не всегда существующие!) русские переводы организационно было бы намного сложнее, чем перевести по ходу дела сами цитаты; во-вторых, цитируемый Больновым материал, за исключением произведений Хайдеггера и Рильке, по своему смыслу достаточно прозрачен и, в общем- то, не требует серьезной контекстуальной поддержки в размере поставляющих его произведений, тем более что зачастую он органично вписан в ткань изложения Больнова, В отношении Хайдеггера и Рильке ситуация несколько иная. Выполненный на фоне перевода «Экзистенциальной философии» перевод фрагментов «Бытия и времени» Хайдеггера образует стилевую и чуть-чуть содержательную альтернативу таким недавним попыткам русскоязычной интерпретации этого труда, как перевод восьми параграфов пятой главы первого раздела А. В. Михайлова и полный перевод В. В. Бибихина (подробнее см. ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА, 27). Что же касается стихотворений Рильке, то основной причиной, обусловившей очередную попытку их поэтического перевода, явилась необходимость точной текстуальной состыковки с интерпретациями Больнова, которую не смогли бы обеспечить никакие из существующих вариантов их переложения на русский язык. В отношении возможности прибегнуть здесь к простому подстрочному переводу следует заметить, что, учитывая второстепенную роль рифмы в приводимых Больновым отрывках, такое решение оказалось бы неудовлетворительным: строки перевода воспринимались бы стремящимися вторить оригиналу, но при этом нарушающими размер.

***

Выносимый сегодня на суд философствующего читателя труд, конечно же, не есть нечто застывшее. По мере дальнейшего освоения контекстуальных полей, в которые он может быть вписан — творчество Отто Фридриха Больнова, экзистенциальная философия, немецкая философия XX века, философия вообще, — возможен определенный его пересмотр. На этом пути я буду искренно рад любым возможным откликам.

С. Э. Никулин

В 1942 г., когда это сочинение было написано для изданного Николаем Гартманом сборника по систематической философии в Германии [1] Systematische Philosophie, hrsg. von Nicolai Hartmann, Stuttgart und Berlin 1942. , экзистенциальная философия казалась вполне завершенным и почти уже забытым делом, чьи итоги следовало суммировать и по возможности сохранить. Тогда еще не было известно, что между тем во Франции под именем экзистенциализма - не только в философии, но также в литературе и вообще в духовной жизни - поднималось новое движение, которое восприняло развитые в немецкой экзистенциальной философии начинания (1) и затем после окончания войны оказало настойчивое обратное воздействие на Германию, вновь разжигая здесь дискуссии, приостановившиеся в силу обстоятельств времени. Однако в этом случае наряду с серьезными философскими задачами оно одновременно несло и новую пищу той модной суете, что воцарялась уже при первых выступлениях экзистенциальной философии. Благодаря образовавшемуся с тех пор значительному временному промежутку, сегодня можно сделать более полный обзор дальнейшего развития внутри немецкой экзистенциальной философии, расширить и изменить ее первоначальный образ с учетом новых выступлений. Сюда относятся не только более поздние сочинения Хайдеггера и Ясперса, в которых у обоих мыслителей можно засвидетельствовать не просто некое незначительное изменение или усовершенствование их воззрений, разнообразные разъяснения и добавки, что обуславливалось бы их первыми работами, но совершенно самостоятельное новое выступление, которое получило свое выражение у Ганса Липпса и для которого уже тогда напрашивалось понятие "второй фазы" экзистенциальной философии [2] Systematische Philosophie, hrsg. von Nicolai Hartmann, Stuttgart und Berlin 1942. . Таким образом, сегодня по отношению к истории экзистенциальной философии возникает задача нового рода: сравнительно представить ее различные формы в их временной и предметной взаимосвязи. Впрочем, здесь не стоит пытаться излагать подобную историю экзистенциальной философии [3] За данными о литературе по поводу дальнейшего развития можно обратиться также: Deutsche Existenzphiloeophie, Bibliographische Einfuhrungen in das Studium der Philosophie, hrsg. v. 1. M. Bochenski, Nr. 23, Bern 1953. Согласно ориентирующему введению, там подобраны сочинения важнейших представителей работы их учеников и важнейшие дискуссионные статьи приблизительно 350 наименований, так что настоящее сочинение может быть освобождено от подробных ссылок на литературу. Цитирование в нем по возможности осуществляется согласно первому изданию используемых текстов. . Она превысила бы рамки труда, претендующего на роль первоначального введения. И эта история, в свою очередь, явилась бы систематическим обобщением имеющейся картины экзистенциальной философии в первой стадии развития (у Хайдеггера и Ясперса в их тогдашних сочинениях), поскольку она, по определению, не подразумевает чего-то избыточного а напротив, остается предметной необходимостью; ибо экзистенциальная философия в ее первой фазе одновременно осуществляется в своей чистейшей форме и сверх того закладывает те прочные основания, на которых выстраивается общее последующее развитие, на которые продолжают ссылаться дальнейшие усовершенствования и преобразования. Поэтому только отсюда и будут понятны все более поздние разработка что же касается начинаний, то они лишь утратили бы ясность, если бы к ним были присоединены более поздние моменты.