Георгий Багатурия - Контуры грядущего. Энгельс о коммунистическом обществе

Во всех приведенных высказываниях Энгельс еще не оригинален или мало оригинален. Но в области, непосредственно связанной с его собственным экономическим анализом, он развивает мысли, которых мы не находим у его предшественников. Эти мысли и образуют второй, видимо более поздний, слой в его тогдашних представлениях о коммунистическом обществе.

Важнейшим новым выводом Энгельса является вывод о судьбе стоимости – и, следовательно, закона стоимости – после уничтожения частной собственности. Подвергая критическому анализу категорию стоимости, он приходит к следующему результату: «Когда частная собственность будет уничтожена, то нельзя будет больше говорить об обмене в том виде, в каком он существует теперь. Практическое применение понятия стоимости будет тогда все больше ограничиваться решением вопроса о производстве, а это и есть его настоящая сфера» (1, 553; ср. 42, III, 437).

Возвращаясь к той же проблеме много лет спустя в «Анти-Дюринге», Энгельс разъяснял: «Товарное производство – вовсе не единственная форма общественного производства». Подтверждающий пример – индийская или славянская община. «Непосредственно общественное производство, как и прямое распределение, исключает всякий товарный обмен, следовательно, и превращение продуктов в товары… а значит и превращение их в стоимости ». Аналогично будет обстоять дело и в будущем, коммунистическом обществе. «Разумеется, и в этом случае общество должно будет знать, сколько труда требуется для производства каждого предмета потребления. Оно должно будет сообразовать свой производственный план со средствами производства, к которым в особенности принадлежат также и рабочие силы. Этот план будет определяться в конечном счете взвешиванием и сопоставлением полезных эффектов различных предметов потребления друг с другом и с необходимыми для их производства количествами труда. Люди сделают тогда все это очень просто, не прибегая к услугам прославленной „стоимости“». И Энгельс ссылается на рассматриваемое место «Набросков» (20, 320 – 321).

Как видим, Энгельс придавал определенное значение своему выводу относительно судьбы стоимости при коммунизме. К чему же сводится его смысл?

В условиях общественного разделения труда между обособленными производителями, на основе частной собственности производство является товарным производством, а обмен – товарным обменом, т.е. происходит в форме торговли. Закон стоимости регулирует как производство, так и обмен. Поэтому естественно, что «когда частная собственность будет уничтожена, то нельзя будет больше говорить об обмене в том виде, в каком он существует теперь». Продукты производства уже не будут с необходимостью превращаться в товары, и поэтому обмен их не будет, как прежде, автоматически, стихийно регулироваться законом стоимости. Его, так сказать, «остаточное действие» будет ограничено сферой производства. Здесь определение стоимости еще будет играть какую-то роль. Какую же?

Для того чтобы правильно рассчитать, что и в каком количестве может и должно быть произведено, необходимо будет сопоставлять не только потребности с наличными средствами производства, но и полезность той или иной вещи с издержками ее производства. А эту последнюю роль (в «Анти-Дюринге» Энгельс уточняет: «взвешивание полезного эффекта и трудовой затраты») и выполняет категория стоимости [10] В «Набросках» Энгельс определял стоимость как «отношение издержек производства к полезности» (1, 552). . Поэтому в данных пределах она и сохранит свое значение. Вот все, что останется от нее в условиях коммунистического общества.

Говоря об уничтожении частной собственности, Энгельс в данном случае – как и во многих других – имел в виду замену ее собственностью всего общества, т.е. установление коммунизма. Следовательно, в данном случае он не рассматривал и не учитывал переходных форм.

Впрочем, в указанном месте «Набросков», возможно, даже содержится намек на процесс постепенного ограничения в будущем – т.е. после уничтожения частной собственности – сферы действия закона стоимости. Ведь Энгельс утверждает буквально следующее: «Практическое применение понятия стоимости будет тогда» (т.е. «когда частная собственность будет уничтожена») « все больше ограничиваться решением вопроса о производстве…». Это утверждение закономерно вытекает из диалектического представления о переходе к коммунизму как длительном процессе и о развитии самого коммунистического общества.

В связи с положением о судьбе категории стоимости при коммунизме стоит и другой его новый вывод – о роли науки в производстве. Энгельс различает в труде физический элемент и духовный элемент. Наука составляет необходимый элемент капиталистического производства. Однако она ничего не стоит капиталисту и поэтому не учитывается в издержках производства. «Но при разумном строе, стоящем выше дробления интересов, как оно имеет место у экономистов, духовный элемент, конечно, будет принадлежать к числу элементов производства и найдет свое место среди издержек производства и в политической экономии» (1, 554 – 555). Эти мысли Энгельса получили дальнейшее развитие в гениальной рукописи Маркса «Критика политической экономии» (1857 – 1858) и в высшей степени актуальны сегодня.

Таким образом, работа Энгельса содержит два принципиально новых положения: о судьбе категории стоимости после уничтожения частной собственности и о науке как элементе производства при коммунизме.

Две статьи Энгельса – «Успехи движения» и «Наброски» – написаны почти в одно время. Но между ними большое различие. Первая еще не содержит специфически новых положений, по существу не выходит за пределы представлений предшественников; она в большей степени отражает результат прошлого развития. Вторая дает уже нечто принципиально новое и кладет начало новой фазе развития.

В конце августа 1844 г. Энгельс, возвращаясь из Англии в Германию, приезжает в Париж и снова – после почти двухлетнего перерыва – встречается с Марксом.

За прошедшее время многое изменилось. Оба они завершили переход к материализму и коммунизму. Позади было сотрудничество Энгельса в издававшейся Марксом «Рейнской газете» и их совместное выступление в «Немецко-французском ежегоднике». Возможно, что еще до парижской встречи между ними уже завязалась переписка. На Маркса, безусловно, оказали значительное влияние «Наброски к критике политической экономии», на Энгельса – работы Маркса, опубликованные в том же «Немецко-французском ежегоднике». Одним словом, задолго до парижской встречи, не позднее весны 1844 г., начинается поддающееся прямому наблюдению взаимное влияние Маркса и Энгельса друг на друга в области теории.