Николай Бердяев - Русский народ. Богоносец или хам?

Достоевский любит указывать на то, как русские солдаты проявляли доброту на войне в отношении к неприятелю. Во время Севастопольской кампании, пишет он, раненых французов «уносили на перевязку прежде, чем своих русских», говоря: «русского-то всякий подымет, а француз-то чужой, его наперед пожалеть надо». «Разве тут не Христос, и разве не Христов дух в этих простодушных и великодушных, шутливо сказанных словах».

И во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. солдат кормит измученного в бою и захваченного в плен турка: «человек тоже, хоть и не христианин». Корреспондент английской газеты, видя подобные случаи, выразился: «это армия джентльменов».

Пушкарев в своей статье о большом диапазоне добра и зла в русском народе приводит ценные цитаты о поведении русских на войне из книг англичан, профессора Пэрса, Мэкензи Уоллеса и Альфреда Нокса.

Пэрс пишет о «простой доброте русского крестьянина»; «эти качества подлинного русского народа займут свое место среди лучших факторов будущей европейской цивилизации». То же пишет и Уоллес: «нет класса людей на свете более добродушного и миролюбивого, чем русское крестьянство». Нокс говорит: «Русское крестьянство существенно миролюбивое и наименее империалистическое в мире».

Солдаты Советской армии [в 1944–1945 гг.] нередко вели себя отвратительно, — насиловали женщин, грабили всё, что нравилось им. Не только солдаты, даже и офицеры отнимали у всех часы. Интересно, однако, наблюдение профессора психологии Братиславского университета в Словакии. Он встретил советскую армию в деревне, где жили его родители, и близко наблюдал поведение русских солдат. «Они ведут себя, как дети», говорил он, «награбят много часов, а потом и раздают их направо и налево».

Доброта — одно из основных свойств русского народа; поэтому даже и бесчеловечный режим советской власти не искоренил ее. Об этом свидетельствуют иностранцы, наблюдавшие жизнь в СССР. Австрийский немец Отто Бергер, бывший в России в плену в 1944–1949 гг., написал книгу «Народ, разучившийся улыбаться». Он говорит, что, живя вблизи Можайска, пленные поняли, «какой особый народ русский. Все рабочие, а особенно женщины, относились к нам, как к несчастным, нуждающимся в помощи и покровительстве. Иногда женщины забирали нашу одежду, наше белье и возвращали все это выглаженным, выстиранным, починенным. Самое удивительное было в том, что сами русские жили в чудовищной нужде, которая должна была бы убивать в них желание помогать нам, их вчерашним врагам».

Доброта русского человека свободна от сентиментальности, т. е. от наслаждения своим чувством, и от фарисеизма: она есть непосредственное приятие чужого бытия в свою душу и защита его, как самого себя. Л. Толстой в «Анне Карениной» превосходно изобразил характер князя Щербатова, непосредственно доброго человека, и его насмешливое отношение к поэтизму мадам Шталь. Дочь его Кити говорит Вареньке, воспитаннице госпожи Шталь: «Я не могу жить иначе, как по сердцу, а вы живете по правилам. Я вас полюбила просто, а вы, верно, только затем, чтобы спасти меня, научить меня».

«Жизнь по сердцу» создает открытость души русского человека и легкость общения с людьми, простоту общения, без условностей, без внешней привитой вежливости, но с теми достоинствами вежливости, которые вытекают из чуткой естественной деликатности. «Жизнь по сердцу», а не по правилам выражается в индивидуальном отношении к личности всякого другого человека. Отсюда в русской философии вытекает интерес к конкретной этике в противовес к законнической этике.

У русских и у всех славян высоко развито ценностное отношение не только к людям, но и ко всем предметам вообще. Это выражается в славянских языках в обилии уменьшительных, увеличительных, уничижительных имен. Уменьшительные имена, выражающие чувство нежности, особенно распространены и разнообразны. Велико богатство их для личных имен: Иван — Ваня, Ванечка, Ванюша; Мария — Маня, Маша, Маничка, Машенька, Машутка. Многие не личные имена могут приобретать форму, ласкательную, уменьшительную, увеличительную, уничижительную, например дом — домик, домище, домина, домишко. Уменьшительно-ласкательные имена могут быть образованы весьма различными способами, напр., головка, головушка, камешек, кораблик, кружок, чемоданчик, волосок, волосочек. Не только от существительных, и от других частей речи существуют ласкательно-уменьшительные формы, например, прилагательные миленький, рад-радешенек, наречия — рядышком, прямехонько.

У положительных качеств бывает нередко и отрицательная сторона. Доброта русского человека побуждает его иногда лгать вследствие нежелания обидеть собеседника, вследствие желания мира, добрых отношений с людьми во что бы то ни стало. Русские крестьяне лгут иногда из любезности, говорит Легра, ссылаясь на наблюдения Г. Норманна.

Надо заметить еще, что источником лжи русского человека может быть слишком большая живость воображения, о которой будет сказано в главе «Даровитость русского народа».

О русском вранье Достоевский написал целую статью, очень насмешливую: «у нас», говорит он, «в огромном большинстве лгут из гостеприимства», «хочется произвести эстетическое впечатление в слушателе, доставить удовольствие, ну лгут, даже, так сказать, жертвуя собою».

Доброта есть преобладающая черта характера русского народа. Но в то же время есть в русской жизни также немало проявлений жестокости. Существует много видов жестокости и некоторые из них могут встречаться, как это ни парадоксально, даже и в поведении людей, вовсе не злых по своей природе. Жестокость, как средство устрашения преступников, есть один из видов этого явления. Русский крестьянин в прежние времена считал кражу лошади одним из самых страшных преступлений: нищета, губительный голод всей семьи могли быть следствием потери лошади. Поэтому крестьяне, поймав конокрада, иногда не только убивали его, но еще и предварительно жестоко истязали, чтобы другим неповадно было.

В прежние времена, приблизительно до семидесятых годов XIX века, печальным явлением было сечение розгами детей, как средство воспитания. Секли дома и в школе, в гимназиях и особенно жестоко в духовных семинариях. Дед Горького однажды засек Горького до потери сознания, так что мальчик несколько дней лежал больной. По-видимому, дед сам понял, что зашел слишком далеко: он «принес гостинца» больному ребенку, говоря как бы в извинение своему поступку: «ты думаешь, меня не били» и рассказал, каким побоям он подвергался, когда был бурлаком на Волге.

Многие отрицательные стороны поведения крестьян объясняются чрезвычайною нищетою их, множеством несправедливостей, обид и притеснений, переживаемых ими и ведущих к крайнему озлоблению. Некоторое представление о крестьянской бедности может дать следующее наблюдение публициста Николая Васильевича Шелгунова (1824–1891). «В Смоленской губернии на мельницы крестьяне привозят такой хлеб, что стыдно в руки взять: земли, мякины, всякой шелухи столько, что не увидишь зерна. — «Посмотри, что ты привез; как это молоть?» — говорят мужику, — а он с добродушной иронией отвечает: «Люди не свиньи, — съедят». Во время летней страдной поры, при крайней напряженной работе, они старались запастись хорошим хлебом, а зимою, когда работы нет, они ели описанный Шелгуновым суррогат хлеба: иначе могло не хватить муки до нового урожая.