Идрис Шах - Путь суфиев

ЧЕСТОЛЮБИЕ

Десять дервишей могут спать под одним одеялом; но два царя не способны править в одной стране. Вор съест половину своего хлеба и отдаст вторую половину дервишам. Правитель может владеть страной, но все же замышлять покорение всего мира.

ОПАСНОСТЬ ЭКСТАЗА

Если бы дервиш все время оставался в состоянии экстаза,

Он был бы разорван на части в обоих мирах.

ДЕРВИШ И ВСАДНИК

На пути в Южную Аравию в Куфе (на севере) к нашему каравану присоединился босоногий дервиш с непокрытой головой.

Я видел, что он был без гроша в кармане, но шел целеустремленно, напевая на ходу:

Я не обременяю верблюда,

И сам я не влачу верблюжью ношу;

Я не правлю, и мною не правят.

Нет во мне беспокойства

О Прошлом, Настоящем или Будущем.

Полной грудью дышу я, полной жизнью живу.

Некий купец, ехавший на верблюде, посоветовал ему вер-нуться назад. "В противном случае, -- сказал он, -- ты несомненно погибнешь от трудностей пути и отсутствия пищи".

Не обратив внимания на его совет, дервиш зашагал вперед.

Когда мы достигли оазиса Бени Хамуд, купец умер. Дервиш, стоя у его могилы, воскликнул:

-- Я не погиб от своих лишений. Ты же, со своим верблюдом, мертв.

СВЕТ ЛАМПАДЫ

Глупцы жгут лампады весь день.

Ночью они удивляются, почему остались без света.

БОЛЬНОЙ

Всю долгую ночь человек рыдал

У кровати больного.

На рассвете посетитель был мертв -

А больной по-прежнему жив.

ДЕРВИШ В АДУ

Однажды ночью царю приснилось, что он видит царя в раю, а дервиша в аду.

Он воскликнул: "Что это значит? Я думал, что скорее должно быть наоборот!"

Голос ответил: "Царь этот в раю, потому что почитал дервишей. Дервиш же в аду, потому что потворствовал царям".

НЕВНЕМЛЮЩИЙ

Кто подает совет невнемлющему, сам нуждается в совете.

ЙОГУРТ БЕДНЯКА

Если бедняк подносит вам в дар йогурт, он, наверное, купил его по такой цене, что в нем будет две части воды на одну часть самого йогурта.

ЖЕРТВА ТИГРА

Что может тигр поймать в темных закоулках своего собственного логова?

ГЛУПЕЦ И ОСЕЛ

Глупец орал благим матом на осла. Тот и ухом не вел. Человек поумнее, наблюдая это, сказал: "Глупец! Ведь осел никогда не научится твоему языку -лучше бы ты замолчал и вместо этого выучил ослиный язык".

ДОРОГА

Боюсь, что ты не достигнешь Мекки, о странник!

Ибо дорога, по которой ты шагаешь, ведет в Туркестан!

ХАКИМ ДЖАМИ

Джами был гением и знал это, чем ставил духовенство и литераторов его времени в крайне неловкое положение, поскольку неписанный закон гласил, что великим может стать лишь предельно скромный внешне человек. В своей "Александрийской Книге Мудрости" Джами доказывает, что суфийская эзотерическая цепь преемственности азиатских ходжаханов (учителей) та же, что и принятая западными писателями-мистиками. В ряду учителей суфийской традиции он называет такие имена, как Платон, Гиппократ, Пифагор и Гермес Трисмегист.

Джами был учеником Сад ад-дина Кашгати, предводителя Накшбандийа, преемником которой в Гератской области Афганистана он впоследствии стал. Его высшим руководителем был ходжа Обайдулла Ахрар, Глава ордена.

Одно из кратких высказываний Джами иллюстрирует проблему, с которой сталкиваются все суфийские учителя, отказывающиеся принимать учеников на основании только их собственной самооценки:

"Ищущих множество; но почти все они ищут личных выгод. Я встречал так ничтожно мало Ищущих Истину".

Но это не было его единственной заботой. Группа религиоз-ных фанатиков в Багдаде, стремясь опорочить его, ложно истолковала отрывок из его "Цепи Золота" и спровоцировала скандал, который утих только после смехотворной и тривиальной публичной дискуссии. Более всего Джами сожалел, что такие вещи вообще возможны в обществе, именуемом человеческим.

Труды и учение Джами снискали ему в конце концов такую славу, что тогдашние монархи, начиная от самого султана Турции, постоянно докучали ему подношениями огромного количества золота и других даров и настоятельными просьбами украсить своим присутствием их двор. Поклонение толпы также досаждало ему, к большому изумлению толпы, которая не способна была понять, что он хотел от них не признания его в качестве кумира, но каких-либо действий в отношении самих себя.

Он не уставал указывать, что многие люди, пытающиеся искоренить гордыню, делают это потому, что такая победа дает им возможность еще более поднять себе цену в собственных глазах.

БУЙНОЕ РАЗРАСТАНИЕ

Если ножницы не касаются бороды ежедневно, не придется долго ждать, когда борода в своем буйном росте провозгласит себя головою.

ЕДИНЕНИЕ

Любовь становится совершенной лишь, когда она превосходит себя,

Становясь Единой со своим возлюбленным,

Приводя к Единству Бытия.

МОЛИТВЫ И НОС

Я увидел человека, распростершегося в молитве, и воскликнул:

-- Ты возлагаешь бремя своего носа на землю, оправдываясь тем, что это необходимое условие молитвы.

УЧИТЕЛЬ

Правитель -- это пастырь, его паства -- народ.

Он должен помогать им и оберегать их, а не эксплуатировать и истреблять.

Так кто здесь для кого: пастырь для паствы или паства для пастыря?

ЛЮБОВЬ

Обычная человеческая любовь способна возвысить человека до переживания истинной любви.

СУХОЕ ОБЛАКО

Сухое облако, безводное, не может обладать способностью одаривать дождем.

ПОЭТ И ВРАЧ

Поэт обратился за помощью к врачу.

Он сказал ему:

-- У меня целый ряд ужасных симптомов. Я несчастен и не нахожу себе места, у меня ломит руки и ноги, и даже волосы.

Врач спросил:

-- Может быть, вы еще не обнародовали свое последнее сочинение?

-- Да, это так, -- сказал поэт.

-- Отлично, -- сказал врач. -- Будьте так любезны прочитать его.

Поэт стал читать и по требованию врача повторял свои строки снова и снова.

Затем врач сказал:

-- Встаньте, вы излечены. То, что было внутри вас, поражало ваши внешние органы. Теперь, когда оно высвобождено, вы снова здоровы.

НИЩИЙ

Нищий подошел к двери, прося о подаянии.

Хозяин вышел ему навстречу и сказал:

-- Извините, но дома никого нет.

-- А мне никого и не надо, -- сказал нищий. -- Мне нужна еда.

ЛИЦЕМЕРИЕ

В Истории учителей отмечено, как однажды, когда Джами спросили о лицемерии и честности, он сказал:

"Какая прекрасная вещь честность, и какая странная вещь лицемерие!

Я ходил и в Мекку, и в Багдад и испытывал поведение людей.

Когда я требовал от них честности, они всегда смотрели на меня с уважением, ибо их с детства учили, что порядочные люди всегда так говорят, и они усвоили, что нужно опускать глаза, когда люди говорят о честности.

Когда я советовал им стыдиться лицемерия, они все соглашались со мной.