Татьяна Сидорина - Философия кризиса

Ф. Степун говорит об оригинальности, самобытности шпен-глеровской концепции в статье "Освальд Шпенглер и Закат Европы" (1922). Однако находит в его методе влияние Гёте, и указывает, что "Ницше дал ему его главную тему, тему европейского "decadence'a", тему цивилизации и гибели" [37]. В своем анализе Степун не ограничивается этими именами, он видит созвучие

36 Черткова Е. Утопизм // Русская философия... С. 531-532.

37 Степун Ф.А. Освальд Шпенглер и Закат Европы // Бердяев Н.А., Букшпан Я.М., Степун Ф.А., Франк С.Л. Освальд Шпенглер и Закат Европы. М., 1922. С. 29.

268

шенглеровской постановки проблемы с такими западными Мыслителями, как Зиммель, Эйкен, Кон, Эвальд. Что же касается русской философии, то, согласно Степуну, "она вся, от Ивана Киреевского до Владимира Соловьева и Льва Толстого, посвящена вопросу обезбоженья Европейской культуры, т.е. вопросу Европейской цивилизации. Можно без преувеличения сказать, что вряд ли мыслим современный философ, неравнодушный к вопросам философии истории, которому вопрос культуры и цивилизации не казался бы ее главным вопросом" [38].

38 Там же. С. 29.

Степун (Степпун) Федор Августович (1884-1965) - философ, литератор. Родился в семье владельца писчебумажных фабрик. По окончании реального училища в 1900 г. - вольноопределяющийся Мортирного дивизиона Московского военного округа. В 1902-1909 гг. изучал философию в Гейдельбергском университете. В 1910 г. защитил диссертацию на кафедре В. Виндельбанда о философско-исторической концепции Вл. Соловьева. В 1910-1914 гг. один из редакторов международного журнала "Логос". С 1914 по 1917 гг. - прапорщик 12-го стрелкового артиллерийского полка. С февраля 1917 г. по май 1917 г. депутат Всероссийского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов от Юго-Западного фронта. В ноябре 1922 г. выслан из России. Ведет кочевой образ жизни, перемещаясь между Берлином, Марбургом, Фрейбургом и Парижем. 1926-1937 гг. внештатный плановый профессор кафедры социологии Высшего технического училища в Дрездене. 1931 - 1939 гг. - соредактор журнала "Новый град" (совместно с Г. Федотовым). В 1937 г. отстранен от преподавания нацистами. По окончании войны перебирается в Мюнхен, где в 1946 г. получает должность гонорарного профессора на философском факультете, которую занимал до 1959 г. (предмет - история русской мысли). [Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М., 1995. С. 490-491.]

Надо признать, что, вспыхнув на рубеже XIX-XX вв., социокультурный кризис не оказался локальным, узконациональным явлением, и вряд ли кто-то вправе ограничиваться национальными пределами в характеристике данного феномена (европейский ли, русский, западный или восточный). Кризис затронул разные страны и разные стороны общественной жизни, что случилось

269

неизбежно, в силу как географической близости, так и культурных, экономических, политических и прочих пересечений. Идет ли речь о кризисе культуры, кризисе цивилизации, кризисе традиционных общественных устоев, так или иначе, а надвигавшаяся катастрофа ощущалась во всех культурно развитых странах. И последствия не заставили себя ждать. Хотелось бы отметить: западные мыслители рассматривали случившееся как национальную, западноевропейскую трагедию; взаимопроникновение и социокультурные взаимодействия с сопредельными государствами до поры до времени почти не принимались в расчет. Поэтому особенно интересно рассмотреть, как воспринимали кризис, оценивали его русские философы, стоявшие как бы в стороне от происходившего (и оценивали опять же как бы не свое, а потустороннее), но в силу этого оказавшиеся способными оценить и понять явление более широко, в контексте российских реалий.

В этом смысле сложно говорить о приоритетах, определять роль западной или русской философии в осмыслении кризисной ситуации, исследовании причин и истоков социокультурного кризиса рубежа веков; этот вопрос обсуждается до сих пор. Скорее всего, спор о первенстве неразрешим. Тем не менее социально-философские работы многих русских мыслителей вполне могут претендовать на приоритет основополагающих суждений.

Николай Данилевский: философия истории и культуры

Данилевский Николай Яковлевич (1822-1885) окончил естественный факультет Петербургского университета. В 1848 г. был арестован по подозрению в принадлежности к группе Петрашевского и провел сто дней в Петропавловской крепости. После освобождения Данилевский сначала был выслан в Вологду, а затем в Самару. В 1853 г. Данилевский отправился в свою первую научную экспедицию под руководством знаменитого натуралиста Карла фон Бэра для исследования рыболовства на Волге и в Каспийском море. Таких путешествий он совершил множество, проведя на берегах рек, озер и морей России большую часть жизни (он

270

умер в одной из поездок). В своем незавершенном труде "Дарвинизм" (опубликованы два тома) Данилевский критиковал дарвиновский эволюционизм как теорию, "упрощающую" проблему видового многообразия жизненных форм. Самое известное сочинение Данилевского "Россия и Европа" произвело большое впечатление на известных деятелей отечественной культуры, в частности на Ф.М. Достоевского, Н.Н. Страхова, К.Н. Леонтьева, К.Н. Бестужева-Рюмина (Сербиненко В.В. Русская философия XIX в. // Философия: Учебник для вузов. М., 2003).

В книге "Россия и Европа" (1871) Данилевский выдвинул и обосновал идею о том, что между формами органической жизни и культурой можно провести непосредственную аналогию. Данилевский писал, что цивилизации могут развиваться разными путями и в разном ритме. Он доказывал, что разные цивилизации представляют собой самобытные и целостные образования, которые развиваются по своей внутренней логике и во многом независимо друг от друга. Цивилизации рождаются, живут, дряхлеют и умирают, и эти процессы предстают не как этапы какого-то единого прогресса человечества; бывает так, что одна цивилизация уже клонится к закату, тогда как другая лишь начинает свое развитие.

Данилевский подверг критике общепринятую схему деления мировой истории на периоды древней, средней и новой истории. Мыслитель считал подобное деление имеющим лишь условное значение и совершенно неоправданно "привязывающим" к этапам европейской истории явления совсем иного рода. Сам принцип рассмотрения истории с точки зрения "степени развития" различных форм социальной и культурной жизни он полагал вполне правомерным. Но лишь тогда, когда этот принцип помогает, а не препятствует решению главной задачи культурно-исторического исследования - определению и изучению исторического многообразия "типов развития" [39]. "Главное, - писал Данилевский, - должно состоять в отличении культурно-исторических типов, так сказать, самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом, исторического развития" [40].