В. Фомин - Философия

В 1912 г. Розанов в очередной раз шокировал российскую общественность книгой «Уединенное», в которой необыкновенно откровенно изложил мир своей души. Репутацию беспринципного писателя упрочило сочинение «Опавшие листья», состоящее из двух книг (Розанов называл их двумя коробами опавших листьев). В «Опавших листьях» Розанов – философ афоризмов. Его не зря сравнивают с Ницше не только по циничному отношению к действительности, но и по страсти к афоризмам. «Христианство не космологично, – писал Розанов в «Апокалипсисе нашего времени», – на нем трава не растет».

В.В. Розанова трудно отнести к какому-либо направлению в русской религиозной философии, его мировоззрение асистематично, он непоследователен в своих суждениях. Но можно утверждать, что его мировоззрение религиозно ориентировано, личностно окрашено и имеет тягу к экзистенциальному выражению. И хотя трудно найти область философского знания, по которой не высказался бы Розанов, – он философ одной темы, представленной в его творчестве многоаспектно и неординарно. И тема эта – христианство.

В русской религиозной философии эпохи ренессанса есть имя, обойти вниманием которое абсолютно невозможно. Это Николай Александрович Бердяев (1874–1948) – самый известный русский философ XX в., эволюция взглядов которого проходила в рамках религиозного экзистенциализма. Выходец из старинной дворянской семьи, дважды арестовывался за революционную деятельность, был исключен из университета. Мировоззренческая позиция Бердяева сформировалась не сразу – изначальное увлечение модным тогда марксизмом сменилось отходом в лагерь богоискательства. В ходе длительной смены объектов философствования неизменной оставалась его главная установка – сделать философию сознательно антропологической. Поскольку наука изучает внешний мир и его феномены, она не имеет никакого отношения к внутреннему духовному миру человека, который и является подлинным предметом философии. Философия должна быть только «личной» и начинаться с размышления над «моей» судьбой, над «Я», а не с объекта.

Для Бердяева экзистенциальная философия есть утверждение познания мира в человеческом существовании и через человеческое существование. «Противопоставление познающего субъекта объекту познания, – писал он, – ведет к уничтожению бытия как субъекта, так и объекта». В основе его гносеологической установки лежит простая схема: равное познается равным. Вселенная – это целое, которое может быть постигнуто только целым. Путь к познанию бытия пролегает через исследование глубин собственного бытия.

Основой или онтологическим началом философии Бердяева выступает категория свободы. Он утверждает, что свобода абсолютная, иррациональная категория и представляет собой иррациональную силу, способную творить из ничего. Позаимствовав у средневекового философа-мистика Якоба Беме категорию «бездна» (Ungrund) и связав ее онтологически с понятием свобода, Н.А. Бердяев считает, что свобода-бездна есть основа бытия, из нее рождается Творец, который затем и рождает мир. Оригинальным в этом утверждении становится дуализм Бога и свободы, освобождение Бога от ответственности за зло, творящееся в мире. Бог всеблаг, но не всемогущ.

Свобода пронизывает всю человеческую деятельность, является состоянием его творящего сознания, которое нельзя рационально объяснить, а можно только пережить. Человек, как основа понимания мира, двойственен. С одной стороны, он природное существо, с другой – образ и подобие Бога. Но человек несет в себе свободу, служащую до-бытийной основой бытия, в силу чего человек занимает значительное место в мире, и соотносим с Богом.

Бердяев – субъективный идеалист, утверждающий, что реальности не существует, а она есть иллюзия сознания. Всякая сущность и смысл существуют только в духе, а не материи. Но дух не есть объект. Реальность – это объективация духа. Объективация существует как неподлинное состояние подлинного бытия, утратившего свободу. Объект для Бердяева – нечто чуждое свободе и духу. В результате проявления этой несвободы от мира человек и страдает.

Формы объективированного мира – экономика, техника, государство, церковь, проанализированы Бердяевым под углом зрения человеческого существования, воздействия на духовность человека. И оказывается, что все формы объективации враждебны человеку. Так техника превращает человека в средство, инструмент, автомат, стремится поработить его. В объективации экономики дух также порабощен. Это более всего проявляется в капиталистической экономике. Власть денег есть лживый предел объективации. В объективации духа в церкви Бердяев усматривает переход духа в свою противоположность, то есть дух почитается за объект: Бог – все, человек – ничто. Но человек всегда несет в себе, даже потенциально, то, что присуще и Богу – свободу и творчество. Значит, человек, если этого хочет, может свободно творить себя, выбирать между добром и злом. В акте творчества человек становится соравен Богу. Творчество – продолжение миротворения. «Продолжение и завершение миротворения есть дело Богочеловеческое, – писал Н.А. Бердяев, – Божье творчество с человеком, человеческое творчество с Богом». Только в творчестве проявляется суть человека, истинное назначение его, глубинная экзистенция.

Философское наследие Н.А. Бердяева включает в себя не только онтологическую и гносеологическую проблематику. Исходя из своей онтологии свободы и творчества, он рассматривает социальные проблемы современного ему общества, затрагивает историософскую проблематику, ставит и решает этические проблемы. Его работы «Философия свободы», «Смысл творчества. Опыт оправдания человека», «Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы», «Царство Духа и царство Кесаря», «Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация» принесли Н.А. Бердяеву не только российскую, но и мировую известность. Конец жизни Бердяев провел, как и большинство русских философов Серебряного века, высланных по указу советского правительства из России на «философском пароходе» в 1922 г., в вынужденной эмиграции, в основном во Франции.

В «наследство» от Ф.М. Достоевского и В.С. Соловьева философам эпохи русского религиозного ренессанса и последующих лет русской эмиграции досталась весьма значимая проблема – историософское осмысление России. Тема России и ее предназначения в мировой истории получила в русской религиозной философии название «Русская идея». Сегодня под Русской идеей понимают комплекс эталонно-идеальных представлений о прошлом, настоящем и будущем России; как «идеальное национальное Я», выраженное в критической реконструкции наиболее одарёнными и способными к духовной деятельности членами общества (элитой) в виде совокупности рациональных теорий и устойчивых представлений .