Д. Митюрин - Макс Вебер за 90 минут

Политиками «по совместительству» Вебер называл всех тех доверенных лиц и правления партийно-политических союзов, которые — по общему правилу — занимаются этим лишь в случае необходимости. Такая деятельность не становится для них первоочередным «делом жизни» — ни в материальном, ни в идеальном отношении. Точно так же занимаются политикой члены государственных советов и подобных совещательных органов, начинающих функционировать лишь по требованию. Но равным же образом ею занимаются и довольно широкие слои парламентариев, которые «работают» на нее лишь во время сессии.

Но есть еще те, кого Вебер называет…

По мнению Вебера, есть два способа сделать из политики свою профессию. Либо жить «для» политики, либо жить «за счет» политики. Разумеется, это отнюдь не означает жесткой постановки вопроса «или-или». Различие касается гораздо более глубокой экономической стороны. За счет политики как профессии живет тот, кто стремится сделать из нее постоянный источник дохода, для политики — тот, у кого иная цель. В идеальных условиях политик должен быть независимым от доходов, которые может принести ему его профессия. Следовательно, он просто должен быть состоятельным человеком. Либо как частное лицо занимать такое положение в обществе, которое приносит ему достаточный постоянный доход.

В докладе «Политика как призвание и профессия» Вебер особенно тщательно исследует те экономические мотивы, которые заставляют человека идти в политику.

Типичному обывателю при обычном хозяйстве доходы приносит только собственное состояние, но этого явно недостаточно: ведь тот, кто живет для политики, не должен зависеть от того, что свою рабочую силу и мышление он лично полностью или самым широким образом постоянно использует для получения доходов. И рабочий, живущий на свою зарплату, и предприниматель (в первую очередь — промышленный предприниматель, поскольку в сельском хозяйстве работы носят сезонный характер) привязаны к своему предприятию.

Даже вполне состоятельный капиталист в большинстве случаев с трудом может хотя бы на время позволить заместить себя. Столь же трудно заместить, например, врача — и чем более талантливым и занятым он является, тем реже возможна замена. А вот адвоката заместить гораздо легче чисто по производственно-техническим причинам, и поэтому в качестве профессионального политика адвокаты играют несравненно более значительную, иногда прямо-таки господствующую роль.

Если же государством или партией руководят люди, которые (в экономическом смысле) живут исключительно для политики, а не за счет политики, то это неизбежно означает «плутократическое» рекрутирование политических руководящих слоев.

Из последнего обстоятельства, впрочем, нельзя делать вывод, что плутократическое руководство предполагает отсутствие у политически господствующего слоя стремления жить также и за счет политики, то есть использовать свое политическое господство и в частных экономических интересах.

Вебер вполне объективно полагает, что на самом деле вся мировая история свидетельствует об обратном. Для состоятельного человека забота об экономической «безопасности» своего существования является — осознанно или неосознанно — кардинальным пунктом всей его жизненной ориентации. Совершенно безоглядный и необоснованный политический идеализм если и обнаруживается, то в большинстве случаев именно у тех слоев, которые находятся вне круга, заинтересованного в сохранении экономического порядка данного общества. В особенности это относится к необыденным, то есть революционным эпохам.

В обыденные же эпохи руководить политикой можно либо в порядке «почетной деятельности», и тогда ею занимаются, как обычно говорят, «независимые» (то есть состоятельные) люди, или же к политическому руководству допускаются неимущие, и тогда они должны получать вознаграждение.

Профессиональный политик, живущий за счет политики, может быть чистым «пребендарием», то есть чиновником на жалованье. В первом случае он извлекает доходы из пошлин и сборов за определенные обязательные действия (чаевые и взятки представляют собой лишь одну, нерегулярную и формально нелегальную разновидность этой категории доходов), либо получает твердое денежное вознаграждение (либо то и другое вместе).

Человек, занимающийся политикой, может превратиться в некое подобие «предпринимателя» (как арендатор, расценивающий свои издержки в качестве капиталовложения, из которого он, используя свое влияние, сумеет извлечь доход), либо такой политик может получать твердое жалованье, например, как редактор, партийный секретарь или министр.

Неслучайно едва ли не все партийные битвы ведутся не столько ради предметных целей, сколько за патронаж над должностями. Более того, ущемления при распределении должностей воспринимаются партиями гораздо болезненней, нежели противодействие их предметным целям.

Превращение политики в «предприятие», для работы на котором требуются навыки в борьбе за власть и знание ее методов, обусловило разделение общественных функционеров на две категории: с одной стороны, это уже упоминавшиеся нами чиновники-специалисты, с другой — «политические» чиновники. Последние, как правило, внешне характеризуются тем, что в любой момент могут быть произвольно перемещены, уволены или же «направлены в распоряжение». Таким образом, чиновник-специалист и в отношении всех своих обыденных потребностей оказывался в наиболее выгодном положении.

Все в той же речи «Политика как призвание и профессия» Вебер отмечал следующее: на сегодняшний день совершенно неясно, какую внешнюю форму примет предприятие политики как «профессии», а потому — еще менее известно, где открываются шансы для политически одаренных людей заняться решением удовлетворительной для них политической задачи. У тех, чье имущественное положение вынуждает жить за счет политики, всегда будут определенные альтернативы — журналистика, работа в партийном аппарате, коммунальном управлении или же деятельность, связанная с представительством интересов: в профсоюзе, торговой палате, сельскохозяйственной палате, ремесленной палате, палате по вопросам труда, союзах работодателей и т. д.

Свертывая разговор на эту тему, Веберу оставалось только констатировать факт, что «партийный чиновник, как и журналист, имеет скверную репутацию „деклассированного” элемента.

Если прямо ему этого и не скажут, все равно у него будет гудеть в ушах: „продажный писатель”, „наемный оратор”.

Тот, кто внутренне безоружен против такого отношения и не способен самому себе дать правильный ответ, пусть лучше подальше держится от подобной карьеры, ибо этот путь может принести горькое разочарование» («Политика как призвание и профессия»).