Михаил Бакунин - Анархия и Порядок

XVII. С другой стороны, полное отсутствие досуга и повседневный принудительный труд естественно и неизбежно обрекают народные массы на состояние варварства. Труд сам по себе не мог и не может способствовать развитию их умственных сил, так как благодаря их вынужденному наследственному невежеству вся разумная часть работы – приложение к труду научных завоеваний, комбинирование и управление производительными силами – предоставлялась и предоставляется почти исключительно еще и теперь представителям буржуазного класса; одна лишь мускульная, неразумная, механическая часть работы, ставшая с введением машин еще более отупляющей благодаря разделению труда, предоставлена народу, который в полном смысле слова убивается (assome) своим повседневным, подневольным трудом.

Несмотря, однако, на все это, благодаря громадной морализующей силе, присущей труду как таковому, благодаря также тому, что, требуя справедливости, свободы и равенства для себя самого, рабочий тем самым требует их и для всех, ибо нет на свете человеческого существа, за исключением, пожалуй, женщин и детей, с которыми обращались бы еще хуже, чем с рабочим; наконец, благодаря тому, что современный рабочий мало пользовался благами жизни и не успел еще развратиться в такой степени, как господствующие классы; и еще благодаря тому, что при отсутствии образования рабочий обладает тем огромным преимуществом, что его нетронутые ум и сердце не были развращены эгоистическими интересами и корыстной ложью, что он сохранил в себе неиспользованной всю природную энергию, между тем как все привилегированные классы вырождаются, слабеют и загнивают; – благодаря всему этому один только рабочий не утратил веру в жизнь, имеет настоящее представление об истине, свободе, равенстве и справедливости и стремится к их осуществлению; в силу этого только рабочему принадлежит будущее.

XVIII. Рабочий требует и должен требовать:

1) Уравнения политического, экономического и социального всех классов и всех людей, живущих на земле.

2) Уничтожения наследственной собственности.

3) Передачи земли в пользование сельскохозяйственным ассоциациям, а капитала и всех орудий производства – индустриальным ассоциациям работников.

4) Уничтожения отцовского, семейного права, то есть деспотической власти мужа и отца, основанной исключительно на праве наследственной собственности, а также уравнения женщины с мужчиной в правах политических, экономических и социальных.

5) Содержания, воспитания и образования всех детей обоего пола до достижения ими совершеннолетия за счет общества, причем обучение, научное и промышленное, включая сюда и все отрасли высшего преподавания, должно быть равное и обязательное для всех.

Школа должна заменить собою церковь и сделать ненужным более уголовные кодексы, наказания, тюрьмы, палачей и жандармов.

Дети не являются ничьей собственностью – ни родителей, ни даже общества; они принадлежат только их собственной грядущей свободе. Но в детях свобода эта еще не реализована, она у них лишь в потенции, ибо действительная свобода, т. е. полное ее сознание и осуществление ее во всякой личности, выражающееся главным образом в чувстве собственного достоинства и в настоящем уважении к чужой свободе и человеческому достоинству, – такого рода сознание свободы может развиться в детях лишь благодаря рациональному воспитанию их ума, а также их характера и воли. Отсюда следует, что общество, вся будущность которого зависит от надлежащей постановки образования и воспитания детей и которое поэтому не только вправе, но и обязано следить за этим, является естественным опекуном всех детей обоего пола; а так как общество, вследствие предстоящего уничтожения личного наследственного права, будет впредь и единственным наследником, то оно, естественно, будет считать одной из первейших своих обязанностей предоставление всех необходимых средств для содержания, воспитания и образования детей обоего пола без различия, независимо от происхождения детей и от их родителей.

Права родителей будут сводиться к тому, чтобы любить своих детей и иметь над ними естественный авторитет, поскольку последний не будет противоречить нравственности и препятствовать умственному развитию и грядущей свободе детей. Брак в смысле гражданского и политического акта, как и всякое вмешательство в дела интимные, должен будет исчезнуть. Дети будут принадлежать естественно, а не по праву, – преимущественно матери, при разумном контроле общества.

Ввиду того, что дети, в особенности малолетние, не способны еще к вполне сознательному управлению своими поступками, принцип опеки и авторитета , который надлежит устранить совершенно из общества, будет все – таки находить естественное применение в деле воспитания и образования детей. Однако авторитет и опека эти должны быть истинно гуманны и разумны и совершенно свободны от всяких теологических, метафизических и юридических пережитков; они должны будут исходить из того положения, что от рождения ни одно человеческое существо не является ни хорошим, ни испорченным и что добро , т. е. любовь к свободе, сознание справедливости и солидарности, культ или, вернее, уважение и навык к истине, разуму и труду не могут быть развиты в человеке иначе, как только путем рационального воспитания, основанного на уважении как в теории, так и на практике к разуму, справедливости и свободе. Таким образом, единственной целью этого авторитета должна быть подготовка всех детей к свободе. Этой цели авторитет может достичь только тем, что авторитет будет постепенно сводить самого себя «на нет», уступая место самодеятельности детей, по мере приближения их к совершеннолетию. Образование должно будет охватывать все отрасли науки, техники и промышленности. Оно должно быть одновременно и научным и профессиональным, общим – обязательным для всех детей, и специальным – применительно ко вкусам и наклонностям каждого из них так, чтобы всякий юноша и девушка, вышедшие из школы и достигшие гражданского совершеннолетия, были бы одинаково подготовлены как к умственному, так и к ручному труду.

Вышедшие из-под опеки и признанные обществом свободными членами общества, молодые люди вольны будут вступать или не вступать для работы в трудовые союзы. Однако все они по необходимости пожелают вступить в эти объединения, так как с уничтожением права наследования и с переходом всей земли, капиталов и орудий производства в собственность международной, или, вернее, всемирной, федерации свободных рабочих союзов не будет более ни места, ни возможности для конкуренции, т. е. существования обособленного труда.