Юрий Ивлев - Логика для юристов: Учебник.

27. “... Ждут очередное звание не пять лет, как определено положением о наградах, а десять-пятнадцать. И не дай бог кому-то проштрафиться, тут уж ни талант, ни призвание не спасут. Замечательный актер П.Алейников имел слабость — был неравнодушен к спиртному, и простить ему этого не могли, так и умер без звания. Получается замкнутый круг: звание не дают, потому что человек плохо себя ведет, а ведет он себя плохо, потому что ущемлен.” ( Рыкова Р. Звание за послушание // Аргументы и факты. 14—20 октября 1989 г.)

28. Товарищ прокурора сказал, что Ефимья Бочкова была “жертва наследственности. В ней были заметны все признаки дегенеративной личности”. А “адвокат в пику товарищу прокурора заметил, что блестящие рассуждения господина товарища прокурора о наследственности, хотя и разъясняют научные вопросы наследственности, неуместны в этом случае, так как Бочкова — дочь неизвестных родителей”.

Товарищ прокурора возразил, что “если Бочкова и дочь неизвестных родителей, то истинность учения наследственности этим нисколько не инвалидируется, так как закон наследственности настолько установлен наукой, что мы не только можем выводить преступление из наследственности, но и наследственность из преступления”. ( Толстой Л. Воскресение // Собр. соч. В 20 т. Т. 13. М., 1983. С. 78—80)

29. «Ответ, которого он не мог найти, был тот самый, который дал Христос Петру: он состоял в том, чтобы прощать всегда, всех, бесконечное число раз прощать, потому что нет таких людей, которые бы сами не были виноваты и потому могли бы наказывать или исправлять.

“Да не может быть, чтобы это было так просто”, — говорил себе Нехлюдов, а между тем несомненно видел, что, как ни странно это показалось ему сначала, привыкшему к обратному, — что это было несомненное и не только теоретическое, но и самое практическое разрешение вопроса. Всегдашнее возражение о том, что делать с злодеями, — неужели так и оставить их безнаказанными? — уже не смущало его теперь. Возражение это имело бы значение, если бы было доказано, что наказание уменьшает преступления, исправляет преступников; но когда доказано совершенно обратное, и явно, что не во власти одних людей исправлять других, то единственное разумное, что вы можете сделать, это то, чтобы перестать делать то, что не только бесполезно, но вредно и, кроме того, безнравственно и жестоко. “Вы несколько столетий казните людей, которых признаете преступниками. Что же, перевелись они? Tic перевелись, а количество их только увеличилось и теми преступниками, которые развращаются наказаниями, и еще теми преступниками судьями, прокурорами, следователями, тюремщиками, которые судят и наказывают людей”. Нехлюдов понял теперь, что общество и порядок вообще существует не потому, что есть эти узаконенные преступники, судящие и наказывающие других людей, а потому, что несмотря на такое развращение, люди все-таки жалеют и любят друг друга.» ( Толстой Л. Воскресение // Собр. соч. В 20 т. Т. 13. М., 1983. С. 455-456)

30. “Спорить с точки зрения выгодности, что лучше: колхоз или фермер, — дело напрасное. Ибо спор надо переносить в иную плоскость: какую корову колхозник сытнее кормит — свою или колхозную?

А чтобы не спорить, зашли мы в гости к пенсионерке Поповой, живущей в селе Красною, посмотрели двух ее телят. Один сухой, малюсенький, дрожит на худых ножках. Другой стоит уверенно, весь упитанный и на две головы выше своего напарника.

— Обоим телятам по четыре месяца, — сказала хозяйка. — Только колхозного я неделю назад забрала к себе, жалко...” (Грешневиков А. Устои //Литературная Россия. 24 мая 1991 г.)

31. «Автор... исследования открыл, что библию надо не читать, а видеть, ибо слово “видеть” повторяется в ней 2500 раз, а “читать” всего 55.» ( Губерман И. Бехтерев: страницы жизни. М., 1977. С. 100)

32. “...Антисфен утверждал, что достигший здравомыслия не должен изучать словесность, чтобы не сбиться с пути вслед за другими.” (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. С. 246)

33. “Любопытны аргументы, используемые философом для доказательства нетелесности души и духовности нашего Я. Так, он утверждает, что с отделением частей нашего тела мы не лишаемся, тождественности нашего Я, способности мыслить, ощущать и т.д. Люди, говорит он, теряют очень важные части тела — руки, ноги и т.п., не утрачивая способности к мышлению. Душа, или сознание, не находятся в органах чувств, так как, например, с потерей зрения или слуха человек не теряет способности к представлениям, даже к тем, которые были когда-то получены с помощью этих органов. Ослепший может представить те цветы, которые он видел в прошлом. Но Больцано идет еще дальше и утверждает, что наше мышление не зависит от мозга. Он ссылается на примеры поражения части мозга у некоторых людей, которые сохранили способность логически мыслить.” (Колядко В. И. Бернард Больцано. М., 1982. С. 159—160)

34. “Он (Больцано — Ю.И.) продолжает настаивать на возможности и даже необходимости встречи после смерти с потерянными близкими. Чтобы убедить читателя в возможности такой встречи в другой жизни, Больцано весьма своеобразно толкует закон всемирного тяготения. Он рассматривает его как закон тяготения по выбору. Из физики известно, что, чем ближе массы тел друг к другу, тем больше сила притяжения. Проводя аналогию, философ начинает уже говорить о близости духовной: чем ближе родственные души, тем больше их взаимопритяжение.” (Колядко В.И. Бернард Больцано. М., 1982. С. 161)

35. “...— Отлично-с, — поспокойнее заговорил он, — дело не в словах. Итак, что говорит этот ваш прелестный домком?

— Что же ему говорить... Да вы напрасно его прелестным ругаете. Он интересы защищает.

— Чьи интересы, позвольте осведомиться?

— Известно чьи — трудового элемента. Филипп Филиппович выкатил глаза.

— Почему же вы — труженик?

— Да уж известно — не нэпман.”

(Булгаков М. Сочинения. Минск, 1989. С. 301)

36. «Математически доказано, что жизнь во вселенной не могла зародиться от случайной комбинации химических элементов, атомов. “Если бы, — гласит один из подсчетов, — в любой ячейке пространства объемом в электрон каждую микросекунду испытывалось бы по одному варианту, то за 100 млрд. лет (а вселенная существует лишь 15—22 млрд. лет) было бы испытано 10 150вариантов. Это число ничтожно по сравнению с необходимым 4' 000 000или 10 600000— столько комбинаций из 4 “букв” генетического кода нужно было бы перебрать, чтобы составить ту, которая определяет жизнь...”.» (Солоухин В. Камешки на ладони // Наш современник. 1990. № 6. С. 34—35)

37. В обвинительной речи прокурор сказал, что поскольку подсудимый 8 раз отрицал совершение преступления, а 10 раз сознавался в нем, “то этим самым, то есть превышением числа признаний над числом отрицаний, обвинение надо считать доказанным.” (Каляев А.Ф. Речь по делу Курдина // Судебные речи советских адвокатов. М., 1960. С. 33)